Берег тысячи зеркал (СИ)

Невольно вздрогнув, поднимаю взгляд. За своими мыслями, я совершенно забыла счет времени. В окна давно пробиваются лучи заката, а мои ноги затекли от того, насколько долго я сидела за столом. Два часа? Может три? Не знаю, но женщина, которая садится напротив, знает точно. Она не трогала меня, не заговаривала, не подходила близко. Наблюдала со стороны. Тогда, что ей нужно сейчас? Мы не сможем понять друг друга даже на уровне слов. Она, очевидно, не знает английского.

— Почему ты боишься меня, Вера-ши?

Мороз бежит по телу сразу, когда я отчетливо слышу хоть и неразборчивую, но знакомую речь на английском. Округлив глаза, тут же беру себя в руки. Ну что за невежество? Даже вести себя в чужом доме не умею. Тем более в таком, где я не понимаю ни порядков, ни обычаев. А есть ли разница? Я чужая здесь, и как рассказывал Женя, останусь такой всегда, вне зависимости от того, знаю я манеры и этикет корейцев, или нет.

— Я не боюсь вас, — ложь. Я жутко боюсь эту женщину. Настолько, что вяжет горло. Объяснений этому нет, но подобное факт. Она меня пугает тем, как цепко и прямо в душу заглядывают ее глаза. — Я всего лишь пытаюсь вести себя вежливо и не переходить черту.

— Если ты здесь, значит, черта пройдена. Он никогда не приводил в дом женщин. Ты первая, кто переступил мой порог за последние десять лет.

Она говорит спокойно, ее голос звучит монотонно и сухо. Впечатление, что я прохожу сложную проверку, причин которой не понимаю.

— Ты до сих пор замужем? — этот вопрос вводит в ступор.

Видимо, ей известно все обо мне. Как и том, как начудил в суде Сан. Пытаясь скрыть неловкость, и стыд, я прячу взгляд. Как же все нелепо и неудобно.

— Нет, — собравшись, отвечаю, смотря прямо ей в глаза. — Нас развела моя свекровь.

— Что значит: развела? Без твоего согласия? — женщина складывает руки на груди, ее тонкая аккуратная бровь приподнимается, а миндалевидный разрез глаз сужается.

— Без моего, — что-то подсказывает: нужно говорить правду.

— Какие странные законы в вашей стране.

— У вас… — я только заикаюсь, но встретив прищур женщины, умолкаю.

— У нас все серьезнее. Было, — она добавляет, а я улавливаю невольную ухмылку в уголках ее рта. — Ты не хотела развода? — продолжает женщина.

— Да, — отвечаю правдиво.

— Ты до сих пор любишь его?

— Почему… — внутри поднимается негодование. Почему она задает такие личные вопросы? — Зачем вам это знать?

— Потому что мой сын в тебя влюблен, и сегодня познакомил со своей дочерью. Это для тебя не веская причина моего маленького любопытства?

Слишком хитрая. Надежда Викторовна в сравнении с этой женщиной — глупая и недалекая дурочка. Что же мне ответить? Солгать? Она точно заметит вранье. Сказать правду? Зачем? Почему я должна отвечать, если не собираюсь продолжать отношения с Саном, а приехала сюда только потому, что он настоял. Не более. Но так ли я уверена в этом? Могла ведь отказать наотрез, но не сделала этого. Сдалась, когда снова увидела, опять ощутила рядом, заглянула в свои черные зеркала.

— Соврать вам не удастся, — решаю говорить прямо. — Но и открывать правду не имеет смысла. Между нами с Саном нет никакой любви. Всего лишь мимолетная увлеченность, которая повлекла слишком серьезные последствия. Не удивительно. За все нужно платить. Прямо сейчас, я расплачиваюсь за то, что поддалась эмоциям, и забыла свое место. Мне жаль, что из-за моих необдуманных поступков, он оказался в таком шатком положении. Поэтому я здесь, и потому прилетела. Исправить то, чему стала виной.

Она слушает внимательно. Не перебивает, а я не знаю, что еще сказать, чтобы она прекратила молчать. Тишина и ее взгляд, в совокупности, производят леденящее впечатление.

— Молодость, — вдруг произносит женщина. — Ты еще такое дитя. Как и Сан. Вы оба… еще слишком молоды, но уже прошли через жестокость в жизни. Жаль.

Дитя? О чем она? Мне тридцать один. В моем возрасте искоса смотрят из-за отсутствия детей, семьи и самодостаточности. Но видимо, я не понимаю того места, куда попала.

— Ты хорошо поела? — дальнейший вопрос женщины вводит в ступор. Как можно вот так менять тему? — Еда, наверняка, не привычная. Прости, но другой нет. Я не знаю, что едят…

— Все было очень вкусно, — быстро возражаю, но женщина машет отрицательно головой, а поднимаясь, неожиданно прикасается к моей руке, и шепчет, наклонившись ближе:

— Не надо, Вера. Ты права в том, что я хорошо вижу ложь. Думаю, Сан привезет что-то более знакомое. Он поехал с Джеха в магазин своего друга. У Ки Шина есть то, что будет тебе по вкусу. Я набрала ванну, поэтому пойдем. Душ для мальчиков. Девочкам после такого сложного дня нужна ванна с благовониями. Пойдем. Поднимайся, Вера. Поднимайся.

Она тянет меня за руку, не обращая внимания на возражения. Поднявшись, снова осматриваю стены дома, а повернувшись к окнам, неожиданно спрашиваю:

— Вы живете здесь одна? С Ханной? Откуда тогда знаете…

Женщина отпускает мою руку, а встав рядом, всматривается в закат над морским горизонтом.