Берега любви

– Видите ли, по роду своей профессиональной деятельности мне часто приходилось попадать в сложные ситуации, – не унимался корреспондент, – Я ночевал и в сараях, и в стогах сена, и даже на сельских остановках! Вы мне верите?

Время от времени женщина бросала взгляды на своего спутника, сдерживаясь, от рвущегося наружу, откровенного смеха.

– Балабол! – подытожила она, и сильнее прижала к себе его горячую руку.

Они уходили все дальше в бездонную звездную ночь, пока их голоса не растаяли на ухабистой деревенской улице.

У дома, где жила Таня, Волохов словно наткнулся на невидимую преграду, и спросил:

– А дома еще кто-то есть?

– Нет никого! Идите не бойтесь!

– А где муж? – спросил он, заглядывая ей в глаза.

– Никакого мужа нет! – произнесла та серьезным голосом, и заметно поникла в лице.

Волохов понял, что перегнул палку, и до боли сжал правую руку в кулак.

– Извините меня дурака, это я ляпнул не подумав! Ради бога не обижайтесь!

– Да на что обижаться? На правду? – ответила Таня, и щелкнув ключом, открыла входную дверь.

Типичный сельский дом не щеголял роскошью. Но расставленная со вкусам мебель, картины на стенах, подобранные оконные занавески и вазы с цветами на полках, наполняли комнаты дома, чем-то неуловимым, что можно было отнести к духовному миру. Таня в гостиной на диване, принялась стелить гостю постель, а он, этим временем, с любопытством принялся рассматривать фотографию молодой девушки, в овальной рамочке, что стояла на серванте.

– Дочь? – спросил Волохов.

– Да! Моя дочка Света!

– А где она сейчас?

– После института вышла замуж, теперь живет в Крутоярске,– ответила Таня.

– Красивая! И глаза мамины! – отметил корреспондент.

Спросить об отце, он не решался, поэтому перевел разговор на производственную тему.

– Слышал в вашей «Заре» вывели удивительный сорт элитной пшеницы?

– Да! Но это урожай от первого посева. Если подтвердится такая же урожайность и в следующем году, то тогда будет о чем говорить, а пока еще рано, – ответила Таня, а затем сказала,– Ну вот ваша постель готова, можете ложиться отдыхать.

Геннадий тихонько подошел к ней сзади, и осторожно взял за плечи, боясь переступить незримую грань, которая могла все испортить. Женщина от неожиданности сжалась в плечах, затем прошептала:

– Не надо!

Геннадий тут же убрал руки, и стал извиняться:

– Простите! Я, наверное, делаю, что-то не то. Со мной сегодня что-то происходит, я сам не понимаю! Простите еще раз!

Таня обернулась, посмотрела ему в глаза, затем пожелала спокойной ночи.

– Если захотите выйти, туалет за домом слева. Идите смело собаки нет! – сказала она.

– Спасибо вам большое!

Хозяйка щелкнула выключателем и удалилась в соседнюю комнату. Гостиная погрузилась в густой мрак. Волохов в темноте скинул с себя одежду, и залез в постель, укрывшись одеялом. Спать в эту удивительную ночь, когда он выиграл у судьбы счастливый билет, ему не хотелось.

Если бы человек мог видеть мысли, то среди деревенского окружения, мысли Волохова непременно бы сияли нежным небесным светом. Время шло и, усталость начала брать свое. Гость незаметно провалился в сон. Вскоре ему приснилось, что он валяется на кровати в своей квартире, а вместо жены, к нему пришла Таня, и легла рядом, словно они знают друг друга уже сто лет. От волнения вызванного ярким сном, он проснулся и открыл глаза. Комната по-прежнему лежала во мраке, и было непривычно тихо. Геннадий хотел перевернуться со спины на бок, но что-то тяжелое и теплое, лежащее на левом плече, ему не давало это сделать. Он просунул руку под одеяло и ощутил приятные женские волосы. Рядом с ним, на диване, спала Таня. Ее голова лежала у него на плече, а светлые волосы были разбросаны по груди. Даже золотая сережка, которая время от времени неприятно покалывала ему плечо, не смогла перечеркнуть всю глубину счастья, в которое Волохов внезапно провалился.

Геннадий проснулся около девяти утра. Таня спала обхватив его туловище своей теплой рукой. Он потянул носом воздух, вдыхая запах ее волос, а затем поцеловал ее голову. Женщина приоткрыла глаза.

– Ты не знаешь, сколько времени? – спросила она хриплым голосом.

– Сейчас скажу, – тихо ответил он, и повернул голову вправо к стене, где висели часы в форме плывущего кораблика.

– Без десяти девять!

– Ого! Вот это мы поспали! Если опоздаем к застолью, Людмила сосвету изживет. Надо вставать!

– А давай вообще не пойдем на свадьбу? – неожиданно предложил Волохов, заглядывая ей в глаза, – Не хочу, что бы к тебе подкатывал тот тип. Хочу день провести только с тобой!

– Хорошо! – подумав, согласилась Таня, – Людмиле скажу, что плохо было от спиртного! Только дома сидеть не хочу! Можно прогуляться к реке, покажу, где я работаю. Как ты на это смотришь?

После чаепития, они вышли на улицу, которая быстро вывела их на окраину деревни. Вдали появилась череда производственных теплиц, отсвечивающих многочисленными бликами. Пленка, покрывающая их, на ветру играла, словно живая. Теплицы от ветра то надувались от важности работы, то сдувались в холодном безразличии, погружаясь в некоторую спячку.