Берега светлых людей

Пронеслись два дня ожидания. Плохо ориентировавшиеся в незнакомом море балтийские суда наконец вперили носы в прибрежный песок и ссыпали голодных моряков в объятья улыбчивых собратьев. Почти тут же к лагерю подоспели наскоро сколоченные на Тирасе посудины. Все много рассказывали друг другу — каждый о своём, вместе смеялись, созерцали небо и звёзды, вдыхали аромат чужой земли. Расслабившись на пышущей жаром земельке, прислушивались к себе, а также к растворенному в глухом и неясном напряжении пульсу чужбины.

Впрочем, вольготное лежание быстро надоело — здешняя теплынь возбуждала ток буйных мыслей. Кто-то загорелся желанием прямо сейчас направиться к халанам и предложить прокатиться на кораблях по игривым волнам: прознали уже, что халаны флота не имеют, потому как кем-то от моря отогнаны и к плаваниям различным не способны. Весельчаки из готов или сериванов подшучивали — мол, слишком много на степняках ненужного железа! Видно, оттого это, что в пучину окунуться уж и надежда утеряна!.. А без сечи на воде, судя по всему, эллинов не одолеть — догадывались другие.

Подъехал к отдыхающей братии Роальд с гвардейцами, попросил воинов подождать с придирками к степнякам — пока истинная сила халан не изведана. После, дабы не показаться чужаком среди своих, отъезжая, задорно высказался чуть притихшей толпе о недомыслии хозяев. Чтобы взять крепость, у коей стена лишь со стороны земли, надо напасть с моря — и никак иначе! А халаны все бьются о камни своими обветренными лбами! Так говорил Роальд, откочёвывая с глазастыми гвардейцами к другому кострищу, к другой разноголосице, боевито звучавшей на сытый желудок.

Утром, когда рассеялся туман и просохла роса, Лехрафс и Сарос со своими свитами съехались в чистом поле. Лехрафс, выспрашивая о настроениях в стане союзника, поведал о ночных гостях — лазутчиках под личиной вроде бы заблудившихся в степи. Шли-де греческие соглядатаи каждый в одиночку, каждый по своим делишкам... После утреннего суда проходимцев подняли на копья и волоком отправили поближе к приморскому гарнизону.

Пока Лехрафс рассказывал, его свита цепко наблюдала за Саросом. Лошади халан одна за другой вздымались на дыбы и ржали, выказывая горячий боевой дух.

Сарос спокойно дослушал и спросил, глядя на греческое море позади Лехрафса: «Может, то и не лазутчики были, а простые прохожие?»

Халаны, переглянувшись, засмеялись. Лехрафс же ответил, что если кому жизнь дорога, пусть дома сидит!.. «Вся округа уже знает о наших с тобой приготовлениях!» — сообщил Лехрафс, отозвав Сароса в сторону.

Халан перво-наперво высказал готскому вождю подозрение, что готы недовольны, когда конунг отстраняется от них... Сарос успокоил его, что с этими людьми и горел, и тонул... Лехрафс только посмеялся — мол, мои же люди и следят за тем, чтобы я не горел и не тонул... Сарос улыбнулся одними устами, а потом поинтересовался, где же мог тонуть царь халан?.. Тот отвечал, что его страна — не только эта степь, но и лес, и реки, и горы...

«Будем мудры, встанем при море! — посуровел Сарос, переходя к делу. — Баранов твоих доели... Когда же сподобимся вкусить своей добычи?»

Лехрафс похвалил готское мореходное умение, с которым, впрочем, лично знаком не был, и тонко намекнул, что, дескать, им, готам, и верховодить взятием портов неприступных...

Сарос при осмотре места предстоящих боёв ничего чрезвычайно неприступного в наземных укреплениях не обнаружил. Сейчас он пытался понять глубину личности Лехрафса и смысл его слов. Сарос подметил в союзнике внутреннюю перемену — тот стал как-то раскованней, говорливей, энергичней, наблюдательней...

Гот спросил у халана: «А достанет ли силы нашей, чтобы плотно охватить гавань с суши? Ведь входить в поселения придётся всё-таки не с моря, а с земли!»

Лехрафс ответствовал, что с каждым днём его армия увеличивается, так что людишек достанет...

Сарос пообещал, что сегодня же сократит время отдыха моряков, пополнит число кораблей на рейде и без промедления начнёт ученья. Это означало безотлагательную подготовку к штурму...

С тем и разъехались.

Дальнейшие события происходили без согласования планов обоих военачальников. По прошествии недели со дня первой встречи в шатре, пока готы собирали прибитые к берегу стрелы, выпущенные в грузных черноморских чаек, огромная часть халанского воинства попросту ушла из объединённого стана. Как легко собрались ветреные халаны, так же просто и съехали в неизвестном направлении... Среди оставшихся степняков ходили слухи, что один царёк увёл отряды к антской реке Рос, другой — к воротам Джора: лазутчики, видимо, сделали своё дело — перекупили халан прямо под носом у их царя Лехрафса, чтобы те провели за хорошую как никогда плату купеческие поезда на восток и юг... Оставшаяся степная орда стала день ото дня таять — но уже без всяких позывов извне.