Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3 (СИ)

До недавнего времени Рем искренне считал, что Зарайский, не просто профессионал, но профессионал именно что неподкупный, настоящая глыба, пусть и с легким налётом цинизма (в какой-то степени неизбежного на этом посту), но такой всё же кремень, который не могут сдвинуть с места, поколебать или размягчить никакие обстоятельства. Но, вот, оказалось, что это не совсем так. Скорей всего, не совсем так. Конечно, надо ещё всё проверить и перепроверить, однако основания для самых серьёзных подозрений, увы, уже появились. А это плохо, очень плохо. Как глава службы внутренней безопасности, Рем был просто обязан всё свое личное отношение к своему шефу просто забыть и в обязательном порядке инициировать официальное (пусть и секретное!) расследование. Но именно этого Голышев пока не сделал. Все его подозрение на настоящий момент сосредоточились в его же голове и сердце, и сам Рем понимал, что, фактически, уже совершает должностное преступление, не давая хода внутреннему расследованию, оставляя все свои подозрения и догадки при себе самом. Но что-то удерживало его от этого, казалось бы, строго обязательного шага. Возможно, непреходящее ощущение, что всё совсем не так, как кажется ему самому или вообще не так, как может кем-либо восприниматься, - точнее, что Джон Зарайский вовсе ни в чём не виноват, может даже статься, что и не при чём, а его поведение в последние дни вызвано именно что никак не зависящими от него обстоятельствами.

Обуреваемый этими мыслями Рем сидел на просторной веранде отцовской дачи за столом с белой скатертью, уставленной всякими розочками и вазочками с печеньями-вареньями, джемами, разного сорта медом и пузатым керамическим чайником, как видно, привезённым отцом из Китая, в котором он, отец, находился и в этот раз.

- А Галя мне сказала, что в этом году собирается на Мальдивы! - вдруг высказалась, сидящая напротив Рема в плетеном кресле мать.

- И что же?

- Поехал бы и ты с ними, Рем...

- Мам... не начинай, пожалуйста! Мы уже сколько лет в разводе!

- Я уже не говорю про отца, но ты даже дочери уделяешь совсем мало времени, а ведь ей уж пятнадцать!

- Вот именно! Родители в этом возрасте уже не в авторитете!

- Рем...

В общем, мать у Голышева была неплохим и добрым человеком, даже в какой-то степени - интеллигентным (такая, вот, интеллигентная генеральша), неплохо разбиралась в литературе, в своё время работала в одном известном и с политическим уклоном издательстве, но, при всём при том, во многих житейских вещах была. что называется, недалёкой женщиной. И сколько себя помнил Рем, ему всегда приходилось эту материнскую недалекость по сыновьи терпеть. Вплоть до того, что у сына иногда возникали подозрения, что мамина недалёкость - может быть, не вполне сознательный, но неизбежный способ существования, своего рода уход от проблем.

- Кстати, мам, - решил "сменить пластинку" Рем, - я видел в интернете новый комплекс для "китайского мяча", мне кажется очень эффективный, я тебе на электронную почту кинул ссылку!

Мамаша его тоже, несмотря на возраст, была энергичной и даже спортивной, хотя и периодически надоедала всем родственникам и подругам новыми рецептами и способами здорового образа жизни, чем, впрочем, Рем неоднократно пользовался, успешно переключая тот или иной разговор на более безобидную "спортивную" тему, когда на то была необходимость.

Заверещал мобильник. Звонила Марина. Не то, чтобы это было неожиданностью, но откровенничать с ней при матери Рем не хотел.

- Это по службе! - сказал он и спешно вышел с веранды в сад.

- Мы уже неделю не виделись! - сразу взяла Марина быка за рога.

- Марин, я же тебя просил не звонить мне на мобильный без особой надобности! - максимально спокойно пытался отвечать Голышев, прогуливаясь возле не большого, но вполне современного бассейна. Отец тоже старался поддерживать форму и с утра, после обязательных пяти километров на беговом тренажере, непременно совершал небольшой заплыв.

- Я помню, Рем, но ты совсем не звонишь, пропал!

- Не было возможности. На службе неприятности. Но ты не бойся, я тебя не разлюбил. Всё будет, как я обещал!

- Рем... я тут свой байк разбила!

- Это как?!

- Козёл один подрезал!

- Сама-то цела?!

- Представь себе, ни царапины!

- Помощь нужна?

- Нет, разобрались... Бык с Сильвером помогли!

- Хорошо, я...

Но тут в телефоне обозначился ещё один вызов - прямо со службы: номер зама - того самого, который Иванов Павел. Пришлось разговор с Мариной прервать до лучших времён. Опять обидится, конечно, но тут уж ничего не поделаешь - служба, естественно, на первом месте.

- У нас проблемы с шефом! - без всяких предисловий заявил Иванов.

- Это какие же? - насторожился Голышев, одновременно цыкнув на родительского огромного размера кота Барбадоса, который медленно трусил впереди по садовой тропинке и никак не хотел ускоряться, чем и слегка нервировал Рема.

- Что? - не понял Иванов в телефоне.

- Это я коту!

- А-а, хорошо... Так вот, докладываю: из клиники получена докладная от лечащего, что у нашего Зарайского наблюдается малигниза?ция раны...

- Чего-чего?