Берега вечности. Хроники Эллизора, часть 3 (СИ)

Прежде чем покинуть дворец Яков решил навестить хамта-беглеца, который содержался в одной из камер небольшой тайной внутренней тюрьмы, о существовании которой, кроме самого посвященного, знал лишь Геронтиум да таллаец Тимур, который и был (по совместительству) её единственным стражем-тюремщиком. Кроме несчастного хамта, в данный момент никто не сподобился быть тюремным гостем самого посвящённого. Несколько минут Яков наблюдал в глазок за своим новым пленником. Тот был недвижим, восседая на соломенном тюфяке, что был брошен сверху окованных железом нар. Ни подушки, ни одеяла сверх того не полагалась, но, кажется, заключенного это нисколько не беспокоило, ни один мускул не дрогнул на лице хамта, когда Великий посвящённый решил зайти в камеру.

- Ты помнишь великого Вогула? - без всяких предисловий спросил Яков. - Ты должен его помнить, ведь ты далеко не молод?

Хамт оторвал-таки взгляд от маленького зарешёченного окна под самым потолком и внимательно посмотрел на Великого жреца Эллизора.

- Я был мал, но помню его, - наконец сказал он к удовлетворению Якова, который опасался, что хамт так и не начнёт говорить. Но, как видно, тот понимал, кто перед ним и решил, что не стоит продолжать играть в молчанку.

- Если ты с малых лет на рудниках, то откуда у тебя опыт шаманского знания? - ещё более прямо спросил посвящённый. Наверное, в другой день он не стал бы вести столь откровенный разговор, хамты вообще любят строить беседу со многим словоблудием и многими оговорками, но здесь, в личной жреческой тюрьме, в этом не было никакой необходимости.

- Рудники это не помеха, - последовал ответ, - ты и так отравил огненной водой наш народ, одурманил нас и даже обров, отравил наш мозг и наше сердце, так что рудники и шахты это куда большая свобода, чем тот яд, благодаря которому ты взял для своего Эллизору нашу силу и нашу правду!

Яков на всякий случай сжал под туникой рукоять кинжала, но хамт не стремился проявить какой-либо агрессивности, хотя слова его были не хуже острого меча. Сделай же заключённый хоть малейшее движение, великой посвящённый с удовольствием бы убил его, но пока тот не давал явного повода.

"Ишь ты, какой смельчак! - пробормотал про себя Яков, захлопнув дверь камеры. - У них, видите ли, есть своя правда! Кому она только нужна, эта правда?" Не только Эллизору, но и куда более примитивным обрам хамты дали себе завоевать и поработить, не оказав ни малейшего сопротивления, а теперь этот беглый раб смеет рассуждать о какой-то правде. Хотя в нём явно есть сила и интуиция настоящего шамана, что для ближайших целей Великого посвящённого вполне могло пригодиться.