Берегини

 Девушка прикрыла за собой дверь, взяла ковш с водой, намочила в нем чистую ветошь и принялась протирать деревянные лавки. Суконная рубаха прилипала к взмокшему телу, а когда Долгождана закончила, ее всю можно было выжимать – даже коса пропиталась влагой. Девушка отдышалась, вытерла пот со лба, и собралась было напоследок споро подмести полы, усыпанные сухими листьями, как вдруг услышала шаги и громкие голоса. К бане, хохоча и о чем-то споря, шли, по меньшей мере, с десяток хирдманнов. Долгождана укорила себя за нерасторопность, побросала ветошь в корзину и метнулась к дверям, за которыми ее ждала Лив…

Словно холодный морской ветер ударил ей в лицо. В предбаннике никого не было – ни Лив, ни платья Долгожданы, ни ее башмаков. Зато наружная дверь оказалась заперта – и захочешь не убежишь. Да и как бежать в мокрой рубахе через весь двор? Осрамят прилюдно, на смех поднимут…

А соскучившиеся по горячему банному духу воины подходили все ближе… вот скрипнул отодвигаемый засов, и девушка бросилась обратно в парную. Схватила старый облезлый веник, которым выметали сор – хоть сделать вид, что делом занята была и осталась по рассеянности, а не потому, что доверилась злокозненной Лив!

Мужчины шумно возились в предбаннике. Долгождана стояла ни жива ни мертва: ждала – вот сейчас распахнется дверь… И тут все ее существо затопила ледяная волна ужаса: веселый голос Асбьерна невозможно было спутать ни с чьим другим. Скоро он увидит ее позор… провожать не пошла, зато памятно встретила! А после, к радости Лив, разлюбит и забудет ту, над которой смеялась его дружина.

Дверь, наконец, открылась, и внутрь, наклонив черноволосую голову, шагнул совершенно голый Асбьерн. Увидев онемевшую от страха девушку с веником в руках, ярл несколько мгновений недоуменно разглядывал ее, а потом вдруг выскочил прочь, давясь кашлем. От хлопка двери вздрогнули крепкие стены.

– Что случилось, Асбьерн? – рассмеялся кто-то из хирдманнов. – Тролля увидал?

– Женщины! – сердито ответил ярл. – Звали, торопили, а дым из бани не выгнали! Да и запах стоит такой, будто топили не дровами, а мокрыми тряпками.

Долгождана, недолго думая, выхватила из корзины ветошь и торопливо кинула ее в очаг. И правда, стало дымить.

– Одевайтесь. И пока я тут управляюсь, сходите принесите свежего пива, – велел Асбьерн хирдманнам. Те заворчали, но делать нечего: надели рубахи и один за другим стали выходить из бани. Наконец, за последним захлопнулась дверь, и у осмелевшей было девушки снова затряслись колени от страха: что если ярл нарочно всех спровадил, решив превратить ее недолю в свою удачу? Отбиться от него она не сможет… и кто поверит потом, что не по своей воле пришла, не сама в объятия бросилась?

Асбьерн быстро натянул штаны, вернулся в парную, оставив дверь приоткрытой, чтобы выходил дым, сбросил с очага обугленную ветошь и только потом перевел взгляд на Долгождану. Даже в полумраке было видно, насколько он сердит.

– Я велел Унн беречь тебя от чужих глаз и рук, – сквозь зубы проговорил он, – а ты вздумала стать утехой для моих воинов?! Куда же подевалась твоя гордость, Фрейдис?

Девушка опешила. Но тут же нестерпимая обида заставила ее сжать кулаки:

– Да как ты смеешь такое обо мне.., – она задохнулась от гнева и в сердцах швырнула в Асбьерна веником. Ярл увернулся, шагнул к Долгождане, зажал ей рот широкой ладонью:

– Тише, глупая. Услышит кто-нибудь – стыда не оберешься.

Девушка подняла на него глаза. Никогда еще ни один мужчина не подходил к ней так близко… это и пугало, и волновало ее. Она робко кивнула, и Асбьерн убрал руку, отступил на шаг.

– Так что ты тут делаешь? – уже спокойно спросил он.

– Унн послала нас убирать в бане, – попыталась объяснить Долгождана. – А Лив сбежала и унесла мое платье.

– Лив? – ярл нахмурился. – Ах, вот оно что…

По его голосу девушка поняла: ничего хорошего медноволосую рабыню ждать не будет, и наказание, придуманное Унн, не сравнится с тем, что прикажет сделать с ней Асбьерн.

– Сейчас мои люди вернутся, – ярл вывел Долгождану в предбанник, бережно закутал в свой плащ. – Беги домой, Фрейдис, и постарайся, чтобы они тебя не увидели.

– Хорошо, – прошептала она. Асбьерн мягко коснулся ладонью ее щеки, улыбнулся и подтолкнул к дверям:

– Поспеши…

Никто, кроме Лив, и не заметил, что Долгождана пришла домой в одной исподней рубахе, закутанная в походный плащ Асбьерна, да еще и с какой-то особенной улыбкой на губах. Зато все видели, что ночью она укрывалась этим плащом вместо одеяла – кроме Лив, которую Унн еще до начала пира нещадно отхлестала кожаным поясом и снова засадила в душный, пропахший навозом сарай. На этот раз узел с вещами Лив отправился вслед за хозяйкой, чтобы больше никогда не вернуться в женский дом.

На пиру Асбьерн и Эйвинд сидели рядом, делясь новостями. Ярл рассказал побратиму про Вийдфиорд, про Дитвинда Жестокого и про то, как их встретила собачья стая. А еще про то, как они провели несколько дней в Рикхейме, и о чем договорились с Эйриком Тормундссоном.