Берегиня Чёрной Поляны

Мы сгрудились вокруг него. Молодой волшебник вызвался как волонтёр развозить на отдалённые хутора продукты и социальную помощь. К Ижевским он приезжал два раза в неделю. Докладывал, как дела на мельнице. Они с Артемием Петровичем и Водяными потихоньку первый этаж сложили, за второй принялись. Артемий ворчал, что медленно работа идёт, но на самом деле всё совсем не плохо было. Люди только брёвна готовили, а носили и укладывали их черти. Анчутки натренировались уже, играли заранее мускулами и грозили вот-вот в Анчиблов перерасти. Письмо Василине Егоровне пришло из Швеции. Тётя Хельга прислала официальное решение о запрете для колдуна Якоба Келли на любые магические действия в местечке под названием Чёрная Поляна. Европейский Ковен подписал запрет единогласно и отдельно подчёркивал, что он распространяется не только на действия самого Келли, но и всех его последователей, учеников и фамильяров.

Василина Егоровна прочла эту охранную грамоту вслух, пообещала вставить под стекло в рамочку и повесить в гостевом доме на видном месте. Я обнюхал печати на толстой с водяными знаками бумаге. И подтвердил, что это мощная штука. Не пожалели сил волшебники проклятье нарушителям составляя. Если кто-то по глупости или наглости к нам полезет, таких теперь лещей огребут магических, мало не покажется. И правильно, что на видное место Василина повесить хочет. Пусть все знают, что будет, если против нас пойти. А ещё я предлагал изменить табличку с информацией о передачей нам в дар столба вещего В.Я. Симбирским. Надо приписку под портретом сделать, что в настоящий момент он находится под следствием и ему грозит крупный штраф и тюремное заключение. Василина почему-то не захотела. И дедушка её поддержал. А мы бы с Лёшкой написали.

Матвей попрощался с нами и поехал назад. Василина Егоровна велела всем идти в дом на дезинфекцию, они с дедушкой взяли пакеты с едой и понесли в дом. Кит ворчал, что сорвалась просто фантастическая победа. И что жизнь не справедлива. Алёша тоже ворчал, но по другой причине. Ему пора было за уроки садиться. Завтра понедельник и очередное занятие в формате ДО. Оказалось, что учиться дома куда сложнее, чем в классе.

Я с Ижевскими в дом не пошёл. Прыгнул на яблоньку и к себе поднялся. На тонких прутиках уже появились бутончики. Ещё день-два и зацветёт наша яблонька. Ранняя в этом году весна.

– Шуша, ты где? – позвал я.

Домовушка выкатилась из угла. Она перестала бояться меня и заметно повеселела. Скоро месяц будет как она живёт в доме и теперь я уже не представляю как мы без неё раньше справлялись.

– Шушенька, меня завтра весь день не будет. Мы с дедушкой вместе в обход поедем. Может даже с ночёвкой. Можешь на зарядку мой телефон поставить, пока я спать не лёг?

– Могу.

Она хоть и маленькая, но сильная, как и дядьки легко открывала мой сундук, когда я в кошачьем теле просил её об этом. Телефон и зарядка лежали на самом верху. Я запрыгнул внутрь и под лапами перекатилось веретено. Домовушка уставилась на меня. Она никогда ничего не трогала сама, всегда ждала, что я ей дам или покажу, что брать, словно что-то другое тронуть боялась.

– Вот же он телефон, Шуша, бери, – я подтолкнул его лапой. Коготок потащил за собой нитку и веретено опять шевельнулось. Шуша замерла с протянутой лапкой.

– Это пряжа, всего лишь пряжа, – поймал я её испуганный взгляд. – Раньше из таких ниток все одежду вязали, платки, носки. Теперь только старухи умеют.

– Я умею, – прошелестела она.

– Правда? А можешь за одну ночь наряд себе связать из неё?

– Могу, – еле слышно в ответ.

– Здорово! Тогда возьми, Шушенька, может и выйдет как Яга сказала. Вернётся Майя. Я вас познакомлю, а не выйдет, так будет у тебя на Живин день новый наряд.

– А в старом я тебе что не нравлюсь? – прозрачные глаза Шуши наполнились слезами и стали огромными преогромными. Я положил ей лапку на плечо и принялся вылизывать мордочку.

– Ну что ты, Шушенька, сестричка моя. Ты очень хорошенькая. Очень, очень. А в новом платье ещё краше будешь.

– А Майя лучше была?

Я задумался. Как можно сравнивать летний дождик с радугой и снежные горки зимой? Они такие разные, но такие прекрасные. Я и то, и другое люблю. Как объяснить это Шуше.

– Знаешь вы очень похожи, – наконец ответил я, и вдруг понял, что это действительно так. Это не внешнее сходство было, а какое-то внутреннее, словно нет-нет, а глянет на меня Майечка глазами Шуши. Глупое сердце забилось, зачастило. – Ты возьми пряжу. Меня завтра не будет, значит если что ты и днём вязать сможешь. Сделай это платье, пожалуйста.

Она забрала кудель и понесла мой телефон вниз к дедушке в комнату заряжать. А я ещё долго сидел и к своему сердцу прислушивался.

Изнанка