Берегиня (СИ)

– Не, он не мой родной дед, мы Захара дедом так, по привычке зовём. Он ведь давно в Котле живёт, двадцать лет, ещё до меня и до мамы пришёл, она из другого подвала, её выгнали с животом. Из родных у меня одна мама, – Саша прикусила губу и умолкла.

Настал черёд переправляться и Ксюше с Сашей. Саша пошла первой и в этот раз хорошо справилась, хотя Вира опять помог ей возле площадки. Ксюша прошла по переправе сама, и Вира руку ей больше не предлагал.

– Повелитель пришёл и сразу с бандитами в Центре сцепился. Его Серые ордынцы местных кутышей грабили, в Котлы залезали и даже к бандитам в Центр зашли. Загонщики по ним стрелять начали. За Повелителя Башня вступилась, вертолётов налетело, машин понаехало, солдат в чёрной форме набежало – их Призраками называли. Эти Призраки бандитов на Вышках прижали и целую кучу переколошматили. Кутышей стали в Орду забирать, и хитро так: пищу в городе раздают, а потом следят, кто возьмёт и в какой подвал тащит. Ну, потом всех из Котла под одну гребёнку, стариков, детей, женщин – в Орду. Прятались, конечно, кого найдут, кого нет. Серые не долго в городе простояли, через пару дней или неделю сами ушли, им есть стало нечего, многие кутыши и бандиты за ними увязались, за Повелителем. Кое-кто назад потом даже вернулся, но немного: кто в пути с голоду помер, кого дикари замучили, кого в сражениях убили, но больше всего перемёрзло, когда Мор напал.

– Что за дикари?

– О, эти! Эти хуже Мора! По ночам налетали, как звери, злющие, в шкурах и масках! До самого Перевала на стоянках людей резали и воровали, дедушку Захара по голове стукнули, еле очухался!.. На Перевале битва была: западники перепугались, что Орда к ним идёт, и целое войско против нас выставили. Повелитель всё их войско побил, но до убежищ всё равно никого не довёл, Мор ударил. Дедушка Захар с ранеными и пленными по морозу в родную деревню поволокся, но не дошёл: с головой у него плохо стало, и теперь чем старше, тем меньше помнит и соображает худо.

– А Повелитель так и умер, – вывела Ксюша.

– Погиб, говорят. Дедушка сам не видел. Максимом звали, ага? В Башне тебе про него не рассказывали? Он ведь из Башни, вроде как, с ним из Башни какая-то женщина ходила в чёрном вся, как Призрак, и много помощи шло, не то что нам.

– Ты мне и то больше рассказала, – задумалась Ксюша, кто такая эта женщина в чёрном. Не Белла ли?

Возле нового пролома стало ясно, почему Вира взял с собой верёвку и самодельную кошку. Над головами высился пустой колодец, ни площадок, ни лестниц. Внизу плотная груда бетонных обломков, всё обрушилось на средние этажи. Вира залез на кучу бетона, долго присматривался, куда зацепиться, и готовил верёвку.

– Дальше ползком, – сообщил он.

– А высоко мы уже забрались? – спросила Ксюша.

– Четырнадцатый этаж, половину прошли. Ещё десять надо – самые тяжёлые будут. Выше двадцать второго вообще не подняться, перекрытия разрушены, чёрт знает, как дом сверху стоит. Если есть какой-нибудь лаз на двадцать третий, то его ещё не отыскали.

– С чего решил, что мы отыщем?

Вира смолчал. В колодец, где не было никаких лестниц, Ксюше очень не хотелось ползти. Приключение становилось слишком сложным, и главное напрасным. Но зверолов размотал верёвку, примерился к верхним этажам, размахнулся и запустил кошку. Крюк со звоном ударился о бетон, но свалился. Пришлось повторять бросок несколько раз. В конце концов кошка крепко засела, Вира с силой подёргал верёвку, велел им с Сашей посторониться, подпрыгнул и пополз с лесенкой на спине вверх.

– Если сорвётся и ноги переломает, тащить его вниз – нам, – смотрела Ксюша наверх.

– Не сорвётся, он сильный, – откликнулась Саша, с затаённой надеждой глядя на Виру. Неужто так сильно переживала?

Вира добрался на восемнадцатый этаж и окликнул их. Саша обвязала верёвку вокруг себя, Вира начал тянуть. Саша упиралась ногами в стену колодца, цеплялась за обломки площадок, и чем могла, помогала усилиям зверолова. Дальномер в шлеме показал Ксюше сколько до вершины колодца – тринадцать метров. Это уже не прогулка и не развлечение, а настоящий спортзал. Следующей верёвку с широкой петлёй опустили для неё.

Ксюша, тихо бранясь, залезла в петлю и заползла по колодцу не хуже Сашиного. Вместе кутыши с Серебряна очутились на запылённом шестнадцатом этаже. Тут мало кто побывал, сохранились окна, но грязные до невозможности, так что свет, казалось, вливался болотной зеленью. Сквозь трещину в наружной стене сочились жидкие лучи солнца, завивалась белая, потревоженная людьми пыль. В облупленном коридоре тянулись квартирные двери со струпьями краски, какие-то вскрытые, какие-то запертые. За каждым открытым проёмом зияла ободранная пустота. Задолго до того, как в дом врезался вертолёт, его обчистили мародёры, остальное забрали те, кто смог подняться.

Все лестницы на семнадцатый этаж были разрушены и завалены кусками бетона. Руками такое не сделать, на стенах разбрызгалась копоть от мощных взрывов. Вира отошёл к раздвинутым створкам лифтовой шахты и заглянул внутрь.