Берегись автомобиля!

– Здравствуйте, товарищ Семицветов! – поздоровался следователь, не переставая удивляться, что в таком заштатном теле помечается столько добродетелей. – Когда вы освободитесь, я хочу с вами поговорить.

– Я свободен! – пролепетал Дима. И про себя добавил: пока свободен! Он был убежден, что Подберезовиков слышал его разговор с усатой хищницей.

И как бы в подтверждение его догадки, следователь сказал:

– Вы сначала закончите с гражданкой ваши дела!

Потными от страха руками Семицветов выписывал чек на пресловутый "Грюндиг". Подберезовиков терпеливо ждал. Дама поплыла в кассу. Максим с интересом рассматривал дорогой магнитофон.

– Может, вам нужен такой аппарат? – с надеждой спросил Семицветов.

– Спасибо, не нужен, – ответил Подберезовиков.

И в этот момент послышалось то, что сейчас больше всего боялся услышать Дима.

– Димочка, можно вас на минутку? – И усатая гренадерша сделала попытку снова загнать Семицветова в угол. На Подберезовикова она не обращала внимания. Ей было невдомек, что это следователь.

– Пожалуйста, заберите вашу покупку! – стойко оборонялся Дима.

Увидев, что он не идет в угол, дама навалилась на прилавок и попыталась всучить мзду.

– Не оскорбляйте мое достоинство советского продавца! – громко возмутился Семицветов.

– Но как же… Я так не могу… – сконфузилась покупательница и предательским шепотом добавила: – мы же договорились!

Максиму стало интересно…

– С кем и о чем вы договорились? – снова чересчур громко спросил Дима. Он переиграл и этим выдал себя. А Максим недаром был актером.

Женщина окончательно растерялась. Усы ее поникли. Она схватила в охапку тяжелый магнитофон и с позором выкатилась из магазина.

– Унижают меня, третируют, топчут… – жалобно сказал Дима, ища поддержки у следователя.

– Я вам сочувствую! – не без сарказма заметил Максим. – И машину у вас угнали! Вы невезучий!

– Это правда! – согласился продавец.

– Почему же вы не спрашиваете о судьбе вашей "Волги"? – жестоко полюбопытствовал Максим.

– Я еще не успел, – неуклюже оправдался Дима. – А есть какие-нибудь новости?

– Нет! – сухо ответил Максим.

– Вы… вы пришли еще что-нибудь узнать?

– Спасибо, я уже узнал.

И следователь покинул помещение.

Диме и правда не везло, вернувшись домой в этот трагический день, он застал у себя Сокол-Кружкина.

– Я погиб! – с порога сообщил Дима. – Меня застукали! – и поведал родичам о визите следователя.

– Тебя посадят! – бодро сказал тесть. – А ты не воруй!

– Вы же у меня в доме! – огрызнулся Дима.

– Твой дом – тюрьма! – расхохотался Сокол-Кружкин.

– Папа! – решительно вмещалась Инна. – Твои казарменные шутки сегодня неуместны!

– Что же делать? Что же делать? – Дима не находил себе места.

– Сухари сушить! – от души посоветовал Семен Васильевич.

– Надо дать следователю в лапу! – внесла предложение практичная Инна.

– Ты сошла с ума! – вздрогнул супруг.

– Надо дать много, и тогда он возьмет! – сказала Инна.

– Молчать! – зашелся Семен Васильевич. – Смирно! Не допущу! Позор!

Инна не позволила ему продолжать:

– С твоими поучениями, папочка, ты лучше бы выступал на рынке!

– Я продаю клубнику, выращенную собственными руками! – Семен Васильевич показал свои натруженные ладони. – А за взятки не то что зятя, родную дочь сотру в порошок!

Дима заплакал. Он плакал оттого, что, как сапер подорвался на мине, что зазря потерял восемьдесят рублей, что надо будет всучить следователю взятку, а это страшно, оттого, что тесть у него мерзавец, и вообще оттого, что плохо быть вором в этой стране!

Сокол-Кружкин с презрением посмотрел на ревущего зятя и сказал, садясь к обеду:

– Ничего! В тюрьме тебя перевоспитают. Лет через десять вернешься другим человеком!..

Дима долго носил в кармане изрядную сумму, упакованную в конверт с идиллическим рисунком, но не решался идти к следователю. На четвертый день Инна запихнула в такси сопротивляющегося мужа и привезла его к зданию прокуратуры.

Когда Дима поднимался по лестнице, от страха его поташнивало. В коридоре он начал икать и стал двигаться толчками в такт икоте. Он был столь взволнован, что ввалился в кабинет Подберезовикова, не постучав. Встретившись взглядом со следователем, Дима интуитивно осознал, что если он вручит конверт, то уже не выйдет из этого здания без конвоя.

И вдруг случилось самое страшное: Дима лишился дара речи!

– Здравствуйте! – недоуменно сказал Максим, не ожидавший посетителя.

Дима хотел ответить, но не сумел. Он только кивнул.

– Что-то опять случилось? – спросил следователь.

Дима отрицательно помотал головой.

– Что с вами? Вы плохо себя чувствуете?

Дима вновь примитивно кивнул. В мимическом искусстве он сильно уступал Марселю Марсо.

Максим налил стакан воды и протянул немому.

Дима покачал головой. Он по-прежнему не мог вспомнить ни одного слова.

Ситуация стала забавлять Максима:

– Зачем вы пришли?

Ответить на подобный вопрос было чересчур сложной задачей для начинающего мима. Сделать то, ради чего он явился – достать из кармана конверт и передать следователю, Дима почему-то не хотел. Он застыл как истукан, глупо моргая.

– Знаете, у меня нет времени играть с вами в молчанку! – прикрикнул Максим.