Берегись автомобиля!

Из ближайшего автомата Юрий Иванович рапортовал следователю, что машину вернул, и, чувствуя себя виноватым, боязливо спросил: что же делать дальше? В душе он надеялся, что Максим скажет ему: "Готовьтесь к премьере!"

– Я вам советую, очень советую, – настойчиво подчеркнул Подберезовиков, – явиться ко мне, как говорят, с вещами!

– А спектакль? – робко напомнил Деточкин.

– Спектакля не будет! – беспощадно сказал Максим.

Через час Деточкин с неизменным портфелем в руке нехотя приблизился к зданию прокуратуры. У арки, ведущей во двор, ему поморгала красная электрическая надпись: "Берегись автомобиля!"

Деточкин внимательно прочитал вещую надпись и вошел в подъезд. Он отыскал кабинет Подберезовикова и осторожно постучал.

– Пожалуйста! – послышался голос Максима.

Деточкин боком протиснулся в дверь, стараясь не встретиться взглядом с другом. Максим тоже отвел глаза. Обоим было неловко, и только Таня бесстыдно пялила глаза на жулика, которого ее следователь считал хорошим человеком.

Деточкин расстегнул портфель, достал ив него пухлую папку с документацией и сухо доложил, по-прежнему не глядя на Подберезовикова:

– Это отчет о проделанной работе!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, О последнем триумфе Деточкина

По улицам города ехала машина, именуемая у обывателей "черный ворон", хотя она уже давно не черного цвета, внутри находились Деточкин и два милиционера. Юрий Иванович пребывал в состоянии крайнего возбуждения.

Машина подкатила к зданию районного Дворца культуры и остановилась у служебного входа, в сопровождении конвоя Деточкин проследовал за кулисы.

Да, дорогой читатель! Несмотря на то, что исполнитель главной роли был под арестом, премьера состоялась!

Это Максим выхлопотал у начальства соответствующее разрешение, и обвиняемому дали возможность сыграть свою последнюю роль.

Спектакль вызвал нездоровый ажиотаж в судебных и следственных кругах. Все пришли поглазеть на парня, который крадет машины и одновременно играет Гамлета.

Да, роль принца датского, лучшую роль в мировом актерском репертуаре, исполнял Юрий Иванович Деточкин.

Зал заполнился до отказа. В проходах стояли. Целый ряд занимали работники инспекции Госстраха во главе с Андреем Андреевичем Квочкиным. В первом ряду сидели мама и Люба. Обе плакали еще до начала. В зале шепотом рассказывали, что главную роль будет играть заключенный, многие этому не верили.

Спектакль начался. Первую сцену, у замка Эльсинор, разыгрывали перед закрытым занавесом. Гамлет в ней не участвует, и сцена была принята относительно спокойно. Зал, как обычно, кашлял и чихал, хотя на улице стояло лето.

Когда занавес поднялся и во втором эпизоде вышел Деточкин, загримированный Гамлетом, а зале вспыхнула веселая овация.

Но Деточкин ее не слышал. Он был далеко отсюда, в датском замке Эльсинор, он был принцем Гамлетом и жил его жизнью. Он уже забыл о том, что только на время стал из арестанта принцем крови, что выходы из кулис сторожат конвойные, что впереди суд и приговор.

Бывший шофер, бывший страховой агент, бывший автомобильный жулик оказался великолепным Гамлетом. У него был прирожденный актерский талант, и Деточкин заворожил им зал.

Все уже позабыли скандальную биографию Деточкина и трепетно следили за судьбой мятущегося принца.

А когда Гамлет начал свой знаменитый монолог "Быть или не быть?", за кулисами зарыдал счастливый режиссер.

В финале спектакля, где Деточкин – Гамлет схватился в смертельном поединке с Подберезовиковым – Лаэртом и оба умирали на сцене, ревел уже весь зрительный зал под предводительством мамы и Любы.

Премьера прошла с громовым успехом.

Режиссера и исполнителей вызывали без конца!

Конвой целовал охраняемого преступника и обливался слезами в отсутствии своего начальства, которое пришло за кулисы и взволнованно поздравляло Деточкина. А Таня попросила у восходящей звезды автограф.

Зал не утихал и перешел на скандированные аплодисменты.

У выхода ждали только что испеченные поклонницы.

Одним словом, был полный триумф!

Деточкин возвращался к себе в камеру предварительного заключения с букетами цветов и чувствовал себя, как в раю. Цветов было много, у Деточкина не хватало рук, и потому конвойные тоже ехали с букетами!

ГДАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, судебная.

Юрий Иванович Деточкин скорбно мерил шагами камеру Н-ской тюрьмы. Близился день суда, а Деточкин знал, что всякий суд кончается приговором.

Используя свое служебное положение, Максим Подберезовиков часто навещал в тюрьме обвиняемого друга. Оба по-мужски молчали. Максим смотрел на Деточкина безумными глазами Ивана Грозного, убившего своего любимого сына. А Юрии Иванович взирал на следователя, как всепрощающий отрок с картины раннего Нестерова.

Максима сменяли Люба и мама. Несчастье сплотило женщин. Теперь они не расставались. Люба, беспокоясь об Антонине Яковлевне, переехала жить к ней. А мама, понимая состояние невестки, не оставляла ее даже в троллейбусе, мама уходила из водительской кабины только для того, чтобы взять билет на очередной рейс.

Они вместе пекли для Юры его любимые пирожки с творогом и с нежностью смотрели, как узник уплетает их за обе щеки.