Берегись вурдалака

– Простите, Герхард Бернгардович, я не знал, что с вами о таких вещах шутить нехорошо. Обещаю, что с моей стороны подобных шуток больше не будет. – Мюллер молча кивнул. – Кстати, мое предложение насчет поста советника – это не шутка!

– Я буду подумать, – сдержанно ответил Герхард Бернгардович, вставая из-за стола.

Григорий Алексеевич задумчиво посмотрел в стакан с остатками чая, перечитал забытую Мюллером "людоедскую" анонимку, усмехнулся и, вложив ее обратно в конверт, небрежно сунул в карман.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ СГОВОР

В коридоре на Дубова чуть не налетела Анна Сергеевна.

– Здравствуйте, Василий Николаич! – скривив губки, деланно обрадовалась она.

– Добрый день, Анна Сергеевна, – как ни в чем не бывало поздоровался детектив. Теофил деликатно прошел вперед и дожидался боярина Василия в конце коридора.

– Явились, чтобы вредить мне? – сощурившись, продолжала Анна Сергеевна. Дубов вздохнул:

– Вы сами себе вредите и своими действиями, и всем образом жизни. А я сюда явился в поисках истины и справедливости!

– Слова, слова… – покачала головой Глухарева. – А я вам предлагаю действовать заодно – у меня уже есть парочку заманчивых делишек на примете!

– Этого не будет никогда, Анна Сергеевна, – тихо, но непреклонно ответил Дубов. A госпожа Глухарева уже решительно запускала руку за корсаж.

– Если вы отвергаете меня, – с пафосом говорила она, откупоривая скляночку с прозрачной жидкостью, – то и жизнь мне ни к чему! – C этими словами Анна Сергеевна основательно приложилась к бутылочке и, крякнув, вытерла рукавом рот. – Ах, я умираю! – решительно заявила она.

– Ну и на здоровье, – улыбнулся Дубов.

Анна Сергеевна начала плавно оседать, томно закатывая глаза и издавая предсмертные стоны. Василий галантно подхватил даму одной рукой, другой же незаметно ущипнул ее.

– Ах вы противный! – взвилась лже-покойница, и тут же, изогнувшись, как кошка, прошипела: – Значит, война?

– Между нами другие отношения просто невозможны, – усмехнулся Василий. – Извините, Анна Сергеевна, если у вас ко мне все, то я должен спешить – меня ждет Его Высочество.

Анна Сергеевна посторонилась, и Дубов поспешил вслед за Теофилом. Но даже затылком он ощущал полный холодной ненависти взгляд госпожи Глухаревой.

– Вздорная женщина, – заметил Теофил. – Его Величество Александр такую и на порог не пустил бы.

(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Дверь в преисподнюю")

Анна Сергеевна брела домой из школы, едва разбирая дорогу. Ее угнетали даже не столько собственные неприятности, сколько то, что она, сама того не желая, впутала в них совершенно непричастных людей. Слегка утешало лишь последнее сообщение из больницы, что здоровье Миши Сидорова медленно, но верно идет на поправку.

Зато накануне вечером снова зазвонил телефон, и тот же голос, который Анна Сергеевна месяц назад приняла за Мишин, осведомился, готова ли Анна Сергеевна выполнить возложенное на нее почетное поручение. Несомненно, речь шла о предстоящем убийстве Дубова-Щепочкина.

И хотя сообщение об этом звонке Вася воспринял со своими обычными прибауточками, Глухарева поняла, что он встревожился не на шутку. И даже не столько за себя, сколько за нее.