Берегитесь дедушки

– Ахахах, вы решили, что мы тоже на балет, да? Нет уж, извольте. Под Чайковского коньяк идет особенно хорошо, а еще лучше водочка! – радостно заявил он и подхватил бутылку со стола. – Пока народ накачивается классикой, мы тут с товарищем накачиваемся кое-чем покрепче…

Наташа с Олей посмотрели на него, как на умственно отсталого, а Игорю сразу захотелось отодвинуться от коллеги. Чтобы как-то исправить впечатление, Калганов заметил:

– Щелкунчик Чайковского неподражаем. Есть в этой музыке что-то волшебное.

– Правда. Она такая светлая, что рождает в сердце любовь, – сказала Наташа и тут же покраснела до самых ушей.

– О дааа, любофффь! – с видом демона-искусителя прищурился Щекочихин.

– К людям любовь, к людям. В широком понимании этого слова, – поспешила вставить Олька.

Лицо Щекочихина расцвело в смачной гримасе. Почувствовав, что тот выдаст сейчас какую-то несусветную пошлость, Игорь поспешил обратить внимание на возмущенные возгласы из очереди у стойки:

– Забавно, впервые встречаю такое редкостное сочетание приличного бара и школьного буфета!

– Да, но в школьном буфете не подавали чизкейков и бутербродов с красной икрой, – улыбнулась Наташа и подвинула блюдо с бутербродами к мужчинам: – Угощайтесь, пожалуйста.

Щекочихин тут же накинулся на закуски:

– Икорочка…

– Зато какие в нашем буфете были сосиски в тесте! – вспомнила Олька.

– И бутерброды с кабачковой икрой, – смеясь, сказала Наташа.

– А я больше всего любил пирожки с ливером, – признался Калганов. – Один Бог знает, что туда клали, но было ужасно вкусно. Отчего-то сейчас их днем с огнем не сыскать.

– А Наташа такие умеет готовить, только вкуснее, – голосом Лисы Патрикеевны сообщила Олька.

– Да, пирожки у вас замечательные, – заметил Игорь и спохватился: – А я вас так и не отблагодарил.

– Ну что вы, – засмущалась Наташа.

– Позвольте хотя бы угостить вас, – засуетился Игорь. – Что бы вы предпочли: шампанское, вино, возможно, коньяк? Официант!

– Пирожки были компенсацией за удар лопатой, чтобы Калганов на вас в суд не подал, – снова не к месту влез в разговор Щекочихин. – Кстати, с чем они были? С котятами? И почем в вашем городе фарш…?

– Мда, Костя… Разве ты не говорил, что тебе презентацию к утру надо доделать? – вкрадчиво спросил у коллеги Игорь, думая, что тот до сего момента удачно скрывал, каким был дураком. – Знаешь, Костя, если не начать прямо сейчас, ты точно не успеешь.

– Презентация? А, ну ее! – отмахнулся Щекочихин. – Какая может быть презентация, если рядом такие леди? Кстати, наша гостиница в паре метров отсюда… Возможно, вы плюнете на свой балет, и мы продвинемся в более интимную обстановку?

– Прекрати, Костя! – жестко одернул его Игорь.

Наташа вспыхнула и вскочила:

– Знаете, мы лучше пойдем.

Оля тоже поднялась и с оскорбленным видом выложила только подошедшему официанту деньги.

– Всего хорошего.

Игорь подался за ними:

– Постойте! Прошу прощения за моего коллегу. Он перебрал…

Зазвенел звонок, и Наташа добавила, всем видом показывая, что разговор окончен:

– Нам все равно пора.

Когда обе женщины скрылись в зрительном зале, Игорь резко развернулся к коллеге.

– Какой же ты козел, Щекочихин!

* * *

– Нет, внешне этот Игорь, конечно, мачо. Брюнет, голубоглазый, высокий, – шипела в ухо Олька, когда они уселись в кресла. – А так, мужик как мужик, сидит себе, бухает. А ты все – эстет, эстет… Эх, Наташка, когда ты перестанешь смотреть на мужчин в розовых окулярах? Сбрасывай давай.

– Уже, – буркнула Наташа. – Ты как всегда права.

– И чего ты на красивых западаешь? – возмущалась Олька. – По-моему, уже пора поумнеть. Только представь себе – иметь такого мужа: да с ним придется не вылезать из спортзала и все время держать ухо востро, неизвестно, когда и куда его занесет. И с кем. Знаешь, красота для мужика вообще не главное, был бы сильный и надежный.

– Что же ты тогда жалуешься на Алика? – вздохнула Наташа. – Он тебя вместе с машиной, по-моему, поднять может. И не бросит никогда. Ни в прямом, ни в переносном смысле.

– Нет, ну, пожаловаться – это святое, – со знанием дела заявила подруга и похлопала Наташу по полечу: – Ничего, Золушка моя. Послезавтра познакомлю тебя с Юрь Васильичем, вот кто человек нормальный. Кстати, не пьет. Почти.

Наташа лишь промолчала. Настроение стало ни к черту. В зале потемнело, и действие второе началось.

Музыка Петра Ильича действительно была волшебной, и к Вальсу цветов Наташа решила, что за все надо платить – за прощание с заблуждениями тоже, а потому расслабилась, перестав кукситься на непонятного Игоря, его спутника, на зевающего с угрозой вывихнуть челюсть лысоватого соседа справа и на Ольку за то, что вечно права. Да, и позвольте, какие могут быть недовольства, когда под чарующие переборы арфы влетают над сценой легкие, словно розовые бутоны, балерины, когда с нежнейшими трелями флейт и скрипок перед глазами разворачивается самая настоящая сказочная пастораль, светлая и трогательная, а музыка вливается, словно живая вода, прямо в открытое сердце?