Беременна от бывшего мужа

Черт! Как же все так повернулось? Почему мы вообще допустили эту ситуацию? А может, виной этому был тот факт, что все так или иначе собиралось воедино, как снежный ком, а сейчас попросту взорвалось и разлетелось на части?

Все же стерев сообщение, я отключила телефон и отправилась спать.

— Фролова, ты мне снова не нравишься, — покачала головой Вероника Дмитриевна, когда я пришла к ней на прием.

За последние дни мы с Максом почти не виделись, а когда все же это случалось, обменивались парой слов, не больше.

— Опять что-то с шейкой? — мгновенно отреагировала я наконец приходя в себя.

Стало страшно. Пока я тут переживала из-за расставания с бывшим мужем, опасность потерять ребенка могла стать неминуемой!

— Нет, не с шейкой.

Врач отложила ручку и поправила очки. Посмотрела на меня так, что мне мгновенно стало неуютно.

— Ты себя вообще в зеркало видела? — спросила она.

— А что со мной не так? — вскинула я подбородок.

— Бледная, как моль. Случилось что?

Ну и как я ей могла рассказать, что именно случилось? Тут даже если начнешь всю историю от начала и до конца, не уложишься в неделю, а то и в месяц.

— Да вроде ничего такого, — соврала, подернув плечами.

— Мда? Уверена? Я, если что, могу психолога нашего попросить с тобой поработать. Ты только не стесняйся и говори, если нужно.

Я воззрилась на Веронику Дмитриевну, а сама пыталась нафантазировать себя в кресле (или на диване?) у эскулапа по душевным наукам. И поняла, что это даже представить странно, не то что отправиться к нему и вывалить все, что меня волновало.

— Не нужно, — помотала я головой, и врач, пожав плечами, сообщила:

— Ну, раз не нужно, иди на узи.

Лежа на кушетке, пока узист водил датчиком по поему животу и что-то там переключал на многочисленных тумблерах, я пыталась избавиться от настойчивого сожаления, что Фролова сейчас рядом со мной нет. Именно теперь нам могли озвучить пол ребенка почти со стопроцентной достоверностью, и я бы многое отдала, чтобы Макс при этом присутствовал.

— Так… ну тут без вариантов мальчик. Здоровый, развивается хорошо. Готовься, что будет крупным, это я уже сейчас вижу, — сказала узист и, убрав датчик, протянула мне салфетки.

— Значит, малышу ничего не угрожает? — уточнила я, вытирая живот и поднимаясь с кушетки.

А сама почувствовала, что сейчас ощущаю что-то невероятное. У меня будет сын. Мальчик.

Нет, я была бы не меньше рада и девочке, потому что мне было все равно, кто у меня родится, но сейчас, когда знала, что ношу сына, уже успела настроиться на малыша мужского пола. Пусть и прошла всего пара минут с момента, как мне это озвучили.

— А что ему может угрожать? — хмыкнула врач, быстро записывая данные. Заполнила все и вручила мне бумаги. — Ничего ему не угрожает. Крепкий, хороший парень.

Я улыбнулась, всматриваясь в снимок, который врач распечатала и прикрепила к выписке, после чего пошла к выходу из кабинета, кажется, вполне успокоившись от результатов исследования.

К Фролову я отправилась лишь через пару дней. Он почти не появлялся в офисе, и через его секретаршу я выяснила, что у Макса дела, которыми он и занимался сейчас, полностью погрузившись в то, что касалось фирмы.

— Ты долго ждала? — нахмурился бывший муж, когда я вошла в его кабинет.

— Недолго. Минут десять, — ответила я, подходя ближе.

— Присядешь? — кивнул он на один из стульев напротив себя и я, после некоторого раздумья, покачала головой.

— Нет, спасибо. Я ненадолго.

Мы смотрели друг на друга, и мне казалось, что я могу прочесть мысли Макса. Хотя, я сомневалась, что они будут достоверными.

— Сегодня была у врача. Пришла лично сказать, что с ребенком все в порядке. Он развивается хорошо, ему ничего не угрожает.

Фролов кивнул и я, справедливо решив, что исполнила свою миссию, развернулась и направилась к выходу. И Макс меня не остановил, хотя, наверно, я на это и не надеялась.

Я же хотела спокойствия? Я его получила. Почему же сейчас на душе было так горько?

Часть тридцать вторая. Макс

Всю свою жизнь я следовал одному принципу — пришел, увидел, победил. И теперь, когда смотрел, как за бывшей женой закрывается дверь, вынужден был крепко стиснуть челюсти в попытке сдержаться. Чтобы не догнать ее, чтобы не вернуть.

И дело тут было не только в том, что она просила оставить ее в покое. И не только в том, насколько глубоко меня ранили ее слова. На то, чтобы держаться от Ксю подальше, у меня было сразу несколько весомых причин.

Во-первых, она, наверно, была права. Оба раза я не принес ей ничего, кроме горя и нервотрепки. Хотя, казалось бы, все, чего хотел — просто сделать эту женщину счастливой.

Но мое присутствие с ней рядом уже не первый раз заканчивалось ее истериками. И видит Бог, доводить до подобного я не хотел. И если она так остро на все реагировала — лучше было действительно отойти в сторону. По крайней мере, на время.