Беременна от миллиардера

— Надо же, какая ирония. Кирана носит ребёнка. И он, нравится вам это или нет, тоже часть нашей семьи! — почти рычит Егор. — Так что Кирана останется и услышит всё. Потому что это напрямую касается и её тоже!

София Марковна вздыхает:

— Твой характер ничуть не изменился, даже после…

— София! — предупреждающего говорит Михаил. — Я сам всё расскажу. Сам. Тебе не стоит волноваться. Хорошо?

— Спасибо… Пойдём в его комнату или расскажем здесь?

— Какая разница, где он узнает правду. Просто дай приказ принести ту самую коробку…

Родители Егора отдают распоряжения. Они выглядят так, словно готовятся произнести самую важную речь в своей жизни. Егор сидит, застыв без единого движения. Словно муха в капле янтаря. Каждый его мускул напряжён и трогая его руку, я чувствую только камень.

Я не пытаюсь привлечь его внимание к себе, просто сажусь чуть ближе, разделяя с ним эти моменты тягостного ожидания. Они тягучие и мучительные, изматывают нервы и заставляют сердце мужчины грохотать невероятно быстро. Кажется, я слышу только это — грохот его сердца в напряжённой тишине.

Наконец, прислуга ставит на стол перед родителями Егора небольшую коробку.

— Спасибо. Можете идти. Закройте двери, — благодарит Михаил Антонович прислугу.

Родители Егора дожидаются, пока двери закроются.

— Что в коробке? — отрывисто спрашивает Егор.

— Давняя история. Думали, что забытая. Оказывается, что нет. Увы… — разводит руками Михаил. — Не хотелось бы это говорить, но ты не был на Тенерифе два с лишним месяца назад.

— Был. Отель. Номер. Броня… У меня есть фото с отдыха! — возражает Егор.

— Нет, милый, это фото с прошлого твоего отдыха, — вставляет пару слов София Марковна и умолкает, говоря извиняющимся тоном своему мужу. — Лучше, действительно, скажи ему сам…

— Ты собирался отдыхать на Тенерифе. Забронировал билеты. Мы считали, что ты улетел! Ты постил фото и говорил, как чудесно проходит твой отдых, который внезапно ни с того, ни с сего затянулся надолго… — подаёт голос отец Егора. — Однако через некоторое время мы поняли, что ты не на Тенерифе. Ты в России. Мы поняли это, когда уже было слишком поздно. Попытались образумить тебя и наставить на путь истинный, но ты заявил, что дойдёшь до конца и попросил не мешать тебе.

— Не мешать в чём? Папа, это бред! Я хорошо знаю, где я провёл время. У меня есть билеты. Туда и обратно!

— Да. Есть! Но посмотри операции по своей карточке в это время. Нет ни одной. Почему?

— Я расплачивался наличкой! — парирует Егор.

— При том, что всегда расплачиваешься картой? — усмехается отец. — Нет, сын… Ты не был на Тенерифе. Ты просто пускал нам пыль в глаза, желая убедить, что находишься на отдыхе. А сам в это время был в России…

— Бред… Почему я ничего не помню, а? — хмыкает Егор, но сам в это время проверяет данные по своей карте. Судя по лёгкой тени, прокравшейся по его лицу, слова родителей подтвердились.

— Ты ничего не помнишь, потому что пострадал. От рук грабителей. Жить как простой человек — означает ходить без охраны и подвергать себя опасности. Тебя обнаружили без сознания в подворотне. Нападавшие сбежали. Ты очнулся в больнице и был в прострации. Многое не помнил, — отец делает паузу. — Мы не хотели, чтобы снова лез в эти безумные игры, поэтому предпочли подать тебе безопасный вариант правды. Твои фото и сообщения, наши рассказы, разговор с грамотным специалистом убедили тебя в правильности этого варианта реальности…

— Я помню, что лежал в больнице после возвращения из Тенерифе с пищевым отравлением…

— Увы, — качает головой отец. — Ты не был в Тенерифе. Не было никакого пищевого отравления. Ты восстанавливался после сотрясения и амнезии. Внести нужные данные в медицинские выписки несложно. После твоего возвращения накопилось много дел: кастинг, сделки, встречи…

Егор, кажется, даже не дышит.

— Твой брат мёртв. С этой девушкой, — кивает в мою сторону отец. — Проводил время ты сам. Просто забыл об этом после травмы.

— Или вы помогли мне забыть? Грамотный специалист-психолог? — рычит Егор. — Опять? Довольно с меня вашего удушающего внимания! Слышите? Не лезьте в мою жизнь.

Родители бледнеют.

— Мы всего лишь хотели, как лучше…

— Что ещё за игры? Ну? — требует Егор. — Говорите. В вашем разговоре проскользнули слова о безумных играх! Что это?

— Вызов, — нехотя выдавливает из себя отец Егора, подталкивая коробку на середину стола. — В закрытом клубе её называют так.

— В каком клубе?

— Увы. Мне неизвестно. Всё, что мы нашли после смерти твоего брата в его комнате, находится здесь. Судя по всему, он… играл в эту игру.

— Михаил…

— София, я расскажу! — говорит отец Егора. — Суть в том, что все желающие проверяют себя на прочность, задания самые разные. И сложные, и опасные, и иногда откровенно нелепые и просто смешные… Твой брат играл в этот «Вызов». Последний «Вызов» оказался смертельно опасным для него. Гоночная машина упала с обрыва в лепёшку. Возгорание. Погиб не только твой брат, но и его штурман…

— Но как это связано со мной?