Беременна от миллиардера

— Егор! Ты обещал, что защитишь меня от всего! А они… они добрались до моей семьи! — выпаливаю я.

— Я знаю, Карамелька. Сейчас же выключи телевизор. Сядь. Успокойся… Я всё решу.

— Но они…

— Я уже еду. Скоро буду. Просто выключи! — чеканит Егор.

Выключить. Успокоиться.

Простые два действия. Но все эти телевизионные передачи для любителей перетрясать чужое бельё обладают сильнейшим воздействием. Понимаешь, что тебя измажут в смоле и изваляют в перьях, но всё равно смотришь. Смотришь и понимаешь, что если тебя ударили низко, могут ударить ещё ниже.

Скорее всего, мою тётку просто подкупили, иначе чем объяснить, что она с таким удовольствием напоказ выставляет простую жизнь, преувеличивая бедность в стократ. Нарочно показывают кадры грязного подъезда, разбитого асфальта, полупустого холодильника. Откуда-то тётка выдернула старые потасканные вещи для детей, хотя я знаю, что она своих детей одевала прилично. А следом идёт ряд кадров, на которых есть Егор. И я рядом. На удивление мы хорошо смотримся вместе, а я вышла удачно и выгляжу довольной жизнью, катающейся как сыр в масле.

— Помогает ли вам племянница? — спрашивает репортёр.

— Нет, — тётка утирает слезу. — Она просила не звонить ей…

— Довольно! — слышится над ухом решительный голос Егора.

Я вздрагиваю, он отбирает у меня пульт.

— Все вон! — командует Орлов. — Немедленно.

Все спешно покидают зал. На несколько мгновений становится очень шумно, а потом меня глушит образовавшейся тишиной. Только в голове звучат на повторе все эти фразы, услышанные с экрана телевизора, и перед глазами расплываются цветными пятнами лица родных.

— Кира, Кира… — зовёт меня Егор. Садится передо мной и легонько хлопает по щеке. — С тобой всё в порядке?

Отрицательно машу головой.

— Это просто сплетни! — убеждает меня Егор. — Пустая болтовня, не больше.

Егор дотрагивается до моего плеча, я отбиваю его руку ладонью.

— Ты обещал! Обещал! — повышаю голос. — И что в итоге? Ты чист и неприкосновенен, а моё имя обваливают грязью. Добрались даже до моих родных! Понимаешь?!

— Не кричи!

На плечах смыкаются сильные, мужские пальцы. Егор пытается меня образумить. Но внутри меня словно взрывается бомба. Становится тяжело дышать и даже удобное дизайнерское платье кажется всего лишь удавкой. Клеткой, сжимающейся со всех сторон. Я начинаю остервенело дёргать за язычок молнии, желая стянуть дорогое платье. Но оно сидит, как влитое!

— Успокойся, ну же!

В голосе Егора позвякивает сталь. Сначала он просто наблюдает за моими метаниями, потом решительно преграждает мне путь и подхватывает под коленями.

— Отпусти немедленно! — колочу кулаками по его широкой стене, пытаясь процарапать даже через пиджак и рубашку.

Но не выходит. Егор мгновенно добирается до просторной ванной и заталкивает меня в душевую кабину, включая на полную мощность режим тропического ливня.

Тёплая вода бьёт мощным потоком. Ещё пять минут назад мои волосы напоминали шёлк, струящийся по плечам. Сейчас пряди облепили лицо, а вода стекает, унося следы великолепной работы визажиста. Платье липнет, словно вторая кожа.

— Тише, Кирана… Тише…

Голос Егора едва слышен из-за шумы воды. Сначала я всё ещё бьюсь в его сильных руках, но потом успокаиваюсь и замолкаю. Просто обмякаю, едва держась на ногах. Только ощущаю, как напор воды ослабевает, а пальцы Егора воюют с моей мокрой одеждой. Он раздевает меня, напористо, но бережно. Я едва ли понимаю, что остаюсь перед ним в одном белье, которое и без того полупрозрачное, а в мокром виде не скрывает ничего.

Егор умывает меня сам, потом закутывает в просторный мужской халат и прячет волосы в полотенце, сворачивая на моей голове тюрбан. Снова подхватывает меня на руки и выносит в спальню. За Егором тянется длинный мокрый след, но Орлов не обращает на это никакого внимания. Он опускает меня на кровать и гладит по щеке.

— Отдохни…

Меня немного пробирает дрожью.

— Принести тебе чего-нибудь, чтобы согреться?

Лицо Егора зависает над моим. Губы застывают в паре сантиметров от моих. Истерика просто выжала из меня все силы. Сейчас мне больше всего хочется почувствовать себя если не любимой, то хотя бы желанной.

— Принеси, — прошу и добавляю, едва отдавая себе отчёт в том, что говорю. — Себя.

В тёмном взгляде Егора закручивается воронка яростного и стремительного желания.

— Я очень сильно этого хочу, — охрипшим голосом отзывается он. — Но ты кажешься слегка не в себе. Потом обвинишь меня в сексуальном домогательстве…

— Потом я обвиню тебя в том, что ты упустил шанс, когда я давала его тебе, — выдыхаю, притягивая мужчину к себе за затылок.

Глава 44. Егор

Судорожный вздох со стоном. С таким звуком смыкаются наши губы. Непонятно, с чьей стороны выдох получается жарче. Кажется, температура плавления наших тел примерно одинакова. Даже мокрая одежда уже не причиняет дискомфорт и словно высыхает на теле.