Беременна от миллионера

— Надеюсь, это всё? — жалобно спрашивает Алина.

— Пока да. Ты разве не хочешь стать начальником этого безумия? — обвожу рукой свой кабинет, улыбаюсь иронично. На самом деле работа управляющей довольно нервная. Алина подменяла меня иногда, но теперь она станет полноценным администратором.

— И да, и нет. Стрёмно без тебя работать, — признаётся Алина. Она немного кривит душой. Девушка она амбициозная, пробивная, смелая и коммуникабельная. Быть руководителем — это прям её. Я чувствую в ней стержень, необходимый для такой деятельности.

— Ты справишься.

— Думаю, да, — кивает Алина. — А ты почему столько выходных берёшь в последнее время? Что-то с Лёвой?

— Нет, с ним всё хорошо. Дело не в Лёве, — поправляю волосы и, задумавшись на мгновение, признаюсь: — Я беременна. Мне запрещено пахать в прежнем адском режиме.

— Ничего себе! — присвистывает Алина. — Поздравляю! Ты, наверное, безумно счастлива? Ты же любишь детей.

— Я пока не осознала, что моя жизнь вот-вот изменится. Но счастье… да, его я чувствую каждый день. Знаешь, эта беременность заставляет меня на многие вещи по-другому взглянуть.

— Какие же?

— Я люблю свою работу, но в последнее время я ею живу, а это не совсем правильно. Надо больше внимания сыну уделять, да и себе тоже. Как-то так.

Не знаю, почему я разоткровенничалась. Не планировала с Алиной по душам говорить, но ей я доверяю, мы на одной волне находимся.

— Может, ты стареешь? — в шутку спрашивает Алина. — Я вот о семье и детях думать вообще не хочу! Когда-нибудь потом остепенюсь, после тридцати пяти.

— Не думаю, что дело в старости. Я вообще гормоны во всём виню! Разбушевались, заразы противные, а я ничего с ними поделать не могу.

— Неужели все девушки в положении сходят с ума? — удивлённо вскидывает брови Алина.

— За остальных не скажу, но в себе я перемены очень явно ощущаю. А что, тебя это пугает?

— Ага, я бы хотела владеть собой в любых ситуациях, а так получается, что тобой гормоны управляют и ты себе не принадлежишь.

— Из твоих уст это звучит как ужасный ужас и кошмарный кошмар, — смеюсь я. — На деле всё не так плохо.

— Но проверять я это, конечно, не буду, — заканчивает Алина.

Домой я возвращаюсь раньше обычного. Хочу провести этот вечер с Лёвой.

В квартире темно, из комнаты сына доносится громкая, какая-то сумасшедшая музыка! Современный рэп — явление своеобразное, я не всегда его понимаю, но вкусы Лёвы осуждать ни за что не буду! В своей молодости я рок-группы слушала, тяжёлый металл, готику, панк и даже эмо. Нынешняя молодёжь тащится от кальянного рэпа и тиктокеров. Что ж, у каждого поколения свои кумиры, и это нормально.

Я громко тарабаню в дверь, чтобы Лёва меня услышал. У нас негласное правило работает: мы друг к другу в комнаты не врываемся. Если закрыто — надо постучать и дождаться, когда тебя впустят. Личное пространство необходимо всем, не только подросткам.

В конце концов музыка затихает, и Лёва распахивает дверь. Буркает что-то невнятное и кивает, дескать, заходи. Сразу понимаю, что сын не в настроении, он свои эмоции никогда скрывать не умел. 

Сажусь на кровать, по сторонам оглядываюсь. Вещи разбросаны: портфель валяется на полу, одежда небрежно брошена на спинку кресла. На Лёву это не похоже, он мальчик аккуратный и дисциплинированный. Я и то больше неряха, чем он.

— Ты рано сегодня, — замечает Лёва. Он сидит за столом и прокручивает ленту с рекомендациями ютуба.

— Привыкай. Теперь так будет всегда.

— С чего вдруг?

— Сложно в моём состоянии на нервной работе находиться.

— Ясно, — хмыкает Лёва. — Значит, ради этого ребёнка ты согласна меньше впахивать.

Его тон — обвиняющий, дерзкий. Я прикрываю глаза на секунду, собираюсь с мыслями. Тяжело такое слышать от сына. Сразу чувство вины накатывает и хочется возмутиться, защищать себя и свой выбор.

— Я в последнее время и правда много работаю. Мне нужно притормозить.

— Угу.

— Постоянная занятость необходима мне, чтобы забыться и ни о чём не думать. Как только у меня появляются долгие выходные, я сразу чувствую тревогу. Мне скучно и неуютно без вечных забот. Но это никак не связано с тобой, милый. Ты же знаешь.

— Ага, — продолжает он с прежним безразличием. Напускным, конечно же.

— Последние два месяца были тяжёлыми для нас…

— Для меня, мам, они были тяжёлыми для меня! Ты сутками на работе пропадаешь, тебя никогда рядом нет! — Лёва бьёт ладонью по столу и разворачивается. — Но до этого всё было нормально: ты дома часто была, мы вместе гуляли и веселились. Почему ты стала таким трудоголиком?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не знаю, милый.

Лёва прав, я в последние месяцы совсем заработалась. Раньше в нашем заведении была вторая управляющая, Стася. Очень пробивная и талантливая девушка. Но она уволилась по личным причинам. Банально — вышла замуж и захотела сменить род деятельности.

Когда я вернулась из отпуска, то решила одна всё рабочее дерьмо разгребать. Владимир был против, но я на своём настояла. И в итоге забыла обо всём на свете. Жила работой.

— Всё ты знаешь, только не говоришь почему-то, — хмурится Лёва.