Беременна от мужа сестры

Зато сейчас я получало какое странное, неправильное удовольствие. Удовольствие от того, что снова его довела. Что снова у нас происходила близость. И еще от осознания того, что он так дико хотел меня.

Меня ведь, да?

Я ощутила в себе новый толчок и низ живота пробрало от легкой боли, смешанной с нереальным удовольствием. Это похоже было на финальную точку. Последний штрих, после которого я стала медленно уплывать из это реальности и сокращаться, предельно остро ощущая, как сжимала его внутри себя.

Берг еле сдерживался. Был напряжен так, что под его разгоряченной кожей проступали вены, когда он, сжимая пальцами мои бедра, начал ускоряться. Толчки стали сильнее и быстрее, более агрессивными и нетерпеливыми.

Мое тело и так трепетало в экстазе и непередаваемом удовольствии, но даже так я ощутила как Вильям становился больше, а после, сцепив зубы, кончил…

И все. На этом все.

Робот поправил мое белье и отошел в сторону. Просто невообразимо. Просто вопиюще настолько, что я даже дожидаться не стала чего-то в ответ.

Смущенная вылетела из его кабинета… И пошла наверх.

Проходя мимо его спальни, я задержалась. Стояла в раздумьях о том, как лучше поступить, но ведь на самом деле-то и думать было не о чем.

Я только выдохнула, сжав руки в кулаки, и прошла… к себе в комнату.

Понятное дело, что сейчас, когда в доме снова появились посторонние люди, я должна была ночевать в его комнате. Но я не смогла себя заставить. Сейчас это приравнивалось к тому, что я бы вот так просто взяла и переступила через свою гордость.

Остатки гордости.

Вместо этого я зашла в ванную комнату, которая была смежная с моей и, сняв с себя одежду, выбросила ее в мусорный бак. Скорее, это было похоже на жест протеста, потому что фактически платье туда не вместилось, и я навалила его сверху.

Включив опаляющую, раскалённую воду в душе, я стояла под струями воды не чувствуя боли. Физической.

Душевная боль же полыхала, просто бурлила внутри.

Я пыталась отмыться. Смыть то, что только что произошло и, желательно, все свои чувства.

Лишь изредка ее перекрывала робкая надежда, что Робот одумается и пойдет за мной следом. Если не зайдет сюда, то хотя бы будет ждать меня в комнате.

К моему разочарованию и сожалению, не произошло ни того, ни другого.

Уже стоя в комнате, я прислушивалась к малейшему звуку. Любой шорох воспринимала как его шаги и по-прежнему продолжала на что-то надеяться.

Напрасно. Спустя почти час, когда Вильям действительно поднялся, он зашел в свою-нашу комнату, а я притаилась.

Пойдет ли он меня искать? Разозлит ли его то, что меня там не было?

Я была согласна даже на это. На любые эмоции, пусть это даже была злость, но только не безразличие.

Это уже было похоже на ломку с моей стороны. Только хуже.

Когда я поняла, что он не придет я кругами ходила по комнате, заламывая руки. Вела с ним мысленные диалоги, в которых говорила все, что хотела. Все, что никогда не решусь сказать в лицо.

Он же меня засмеет. Хотя нет. Это бы значило, что он хоть как-то воспримет мои чувства. Берг же попросту предпочтёт их проигнорировать.

Бесчувственный Робот! Чтобы ты был проклят!

И почему именно чувства к тебе резали больнее ножа? Почему именно ты превращался в какое-то наваждение? Почему в моих мыслях были только ты и твоих прикосновения?

Как долго это будет продолжаться?

Наверное, пока я буду это позволять.

Если я правильно понимала, то в этом доме и в его жизни в целом, раньше у меня было строго отведенное время. Девять месяцев. И что будет потом? Не скажу, что меня не мучал этот вопрос.

Пока ему нужен ребенок, ему нужна я. Таким образом у меня была пусть и маленькая, пусть и призрачная, но все же возможность изменить его отношение ко мне и свое положение в доме. Перестать быть пустым местом.

Пусть этот мужчина не умел любить, но он-то должен уметь ценить и уважать? Уважение и признание, — я была согласна даже не это… пока что.

Вильям когда-то защищал перед Лизой, вставал на мою сторону. Значит, у него было чувство справедливости. К тому же, кому как не ему понимать, что в сложившихся обстоятельствах именно Лиза хотела подобного положения вещей, а у меня попросту не было выбора. Между мной и сестрой была огромная разница, которую Берг и сам должен был осознавать. И в таком случае с моим мнением нужно считаться.

Я прекрасно запомнила его слова о том, что моя сестра была хорошей ученицей. Что же… значит, придется привыкать к плохой.

Глава 37

Всю ночь я занималась самоуспокоением и вместо того, чтобы накручивать себя и дальше, я пришла к внутреннему согласию.

Решила, что так тому и быть: буду играть по правилам Берга. Пусть я и новичок, но если раскусила стратегию в начале матча, то не факт, что проиграю с разгромным счетом.

Моя самооценка протестовала и не давала уснуть, но внутренний стратег убедил ее, что все мои “я” должны действовать отлажено и сообща ради общего блага. И счастливого будущего…

А для этого мне не помешает проявить хладнокровие в том случае, когда будет возможность усмирить раздирающее изнутри чувство вселенской несправедливости.