Беременна по договору

– Вы ничего не знаете! Какая жизнь? – срывает голос она и одергивает руку. – С унижениями и издевательствами? Нет, не могу больше! Я не вещь, я живая и мне больно… Не хочу больше чувствовать боль…

Она задыхается, словно ей не хватает воздуха и закатывает глаза. Сейчас грохнется… Так и есть – острые коленки подгибаются, и она теряет сознание.

– Вот черт… – еле успеваю подловить её. Отключилась. Приехали. – Эй, малая…

Слегка встряхиваю, шлепаю по щекам – ноль реакции. Пульс есть – слава богу.

Несу бессознательное тело в машину, проклиная этот долбанный вечер. Надеюсь, быстро очухается в тепле…

Что делать с девчонкой? Её история – это бред больной головы или жестокая правда? Если первое, то тут в клинику без вариантов, а если второе… Что тогда?

Глава 3. Алина

Где я?

Мой первый немой вопрос, когда открываю глаза. Я лежу на двуспальной кровати, заправленной белоснежными простынями, в ночнушке, которая больше походит на широкое ситцевое платье.

Чужая спальня. Чужая кровать, одежда… Приподнимаюсь на локти и оглядываю комнату – здесь просторно, свободно и столько света, сколько не было за всю мою мрачную жизнь.

Отрывки вчерашнего дня крепкими ударами врываются в память. Я сжимаюсь по привычке. Тиран-отчим, разговор о принудительном замужестве, побег из дома, отчаяние, потом мост… и Он!

Перед глазами стоит размытый силуэт мужчины. Мой спаситель. Лица я не помню, все было смешанно слезами и дождем, но его голос и тембр звучит на подкорке. А еще руки… Тело помнит, как чьи-то сильные руки подхватили меня, уберегли от прыжка.

Что было дальше… Кажется, я отключилась. Скорее всего, потом мужчина привез меня к себе домой.

Мне было плохо, так плохо, что жить не хотелось. Душа рвалась на куски, она и сейчас постанывает, понимая, что это лишь случайная передышка, и все продолжается, как и было. Разъяренный отчим с Арсеном уже ищут меня – это точно, мои муравьишки, роющие ходы под кожей, никогда не врут.

Ох, что они со мной сделают, когда найдут… Тревога кусает за поджилки, и я подскакиваю с кровати. Надо срочно бежать. Куда? Не знаю… Когда спокойно лежу, то чувствую, как преследующий кошмар подкрадывается ко мне ближе и ближе.

Что-то мягкое попадается под ноги, и я смотрю вниз – меховые тапочки аккуратно стоят возле кровати, специально подготовлены для меня. Я притормаживаю прытких испуганных лошадей внутри и медленно запускаю ноги в тапочки – погружаюсь в молочные пушистые облачка – да именно так я описала бы их. В них я почувствовала столько нежности и тепла, сколько за всю жизнь не испытывала.

Я оглядываюсь в поисках своей одежды. На напольной вешалке висит лишь махровый халат. Видимо, тоже для меня. Как и прозрачный кувшин, наполненный чистой водой со стаканом, расположившиеся на прикроватной тумбочке.

Мгновенно ощущаю сухость и першение во рту. Наливаю воды в стакан и жадно осушаю его. Хочу повторить еще заход, но приближающиеся голоса за стеной останавливают меня. Я пулей залетаю на кровать и зарываюсь в одеяло по шею.

Дверь чуть слышно приоткрывается и в комнату бесшумно заходят две женщины, одна чуть выше и старше, другая более хрупкая и выглядит моложе. На обеих надеты формы с фартуками, которые выдают в них рабочий персонал, или проще, горничных.

Взгляд старшей сразу падает на меня, и она кивает коллеге:

– Передай Павлу Андреевичу, что девушка проснулась, – говорит полушепотом через плечо, и сразу переключается на меня, растягиваясь в любезной улыбке. – Доброе утро, спящая красавица.

Вместо ответа я провожаю взглядом уходящую спину горничной и настороженно выжидаю дальнейших действий женщины, чья ласковая обходительность к незнакомке выглядит странно.

– Как вы себя чувствуете? – приближается, дотошно разглядывая меня.

– А как я себя должна чувствовать… – отвечаю неуверенно.

– Вчера было не все так хорошо, – учтиво склоняет голову на бок. Из кармана фартука достает инфракрасный термометр. – У вас была температура и в целом удрученное состояние. Посмотрим, что сейчас…

Одним нажатием она смеряет температуру и удовлетворенно кивает:

– Прекрасно, тридцать шесть и семь.

– Скажите, где моя одежда? – надеюсь, что она или её помощница переодели меня. – Я бы хотела одеться.

– О, она была мокрая, грязная и порванная, поэтому мы её… – делает неловкую паузу. – Бросили в стирку.

Выбросили. Ясно.

– И что же мне надеть? – растерянно оглядываюсь.

– Не переживайте. Павел Андреевич уже распорядился, что вам купили новую одежду. Пока можете накинуть халат, скоро Глаша принесет завтрак.

– Павел Андреевич – хозяин этого дома? – цепляюсь за имя. Судя по убранству дома и нанятой прислуге, мой спаситель – далеко не бедный человек. – Я хочу с ним поговорить.

– Конечно-конечно, – успокаивает горничная, не думая уходить.

При её ангельском спокойствии, я не нахожу себе места.

– Меня не нужна ни новая одежда, ни завтрак, будьте добры, позовите его прямо сейчас, – изъясняю точнее свою просьбу.

– Он же идет, дорогуша…