Беременна по договору

И вправду где-то в коридоре слышен мужской баритон. Я узнаю этот голос, вибрирующие нотки с хрипотцой… С каждой секундой он становятся все четче, пока дверь в спальню не открывается и передо мной не предстает их обладатель.

Как описать его в двух словах? Это нереально. Я вдохнула, увидев его в шаге от меня, а выдохнуть не смогла. Широкоплечий, высокий, статный, он заходит и заполняет собой все пространство, но не телом (которое, к слову у него шикарное), а просто своим присутствием. Мужская энергетика пробивает все защитные барьеры, даже на расстоянии я чувствую в нем силу, но не грубую, к которой привыкла, а другую… Не встречавшуюся мне до этого момента.

Вместе с тем, мужчина одет просто – белая рубашка с небрежно засученными рукавами по локоть и серые брюки. Разве что на шее поблескивает цепочка из драгоценного металла, а на запястье – дорогие часы, которые подтверждают, что мой спаситель – состоятельный человек.

И у меня не возникает ни малейшего сомнения, что именно он – хозяин дома и всей прислуги, которые так стараются и с благоговением и благодарностью смотрят на него.

Сколько ему? Лет тридцать пять? Вообще, не важно… Шикарный. Наверно, я непристойно таращусь на Павла Андреевича, но что поделать, ведь я не видела раньше таких мужчин. Лишь жалкое подобие, или кретинов целый воз… К сожалению, таких, как Павел Андреевич, в наших краях не водятся.

На фоне него я скукоживаюсь невзрачным фиником, коим и являюсь по жизни.

– Спасибо, Нателла. Оставь нас, – учтиво выпроваживает Павел старшую горничную из спальни.

Та безоговорочно выполняет указание и удаляется. Теперь мы одни, и моя смелость и решимость к разговору растаяла, как снег весной. Язык немеет.

Кожей чувствую его внимательный взгляд скользит по мне. Опускаю глаза.

Его уверенный шаг вперед, и я невольно вздрагиваю, нервно вцепляясь в воздушное одеяло.

– Ну, здравствуй… – вибрирует голос возле лица, заставляя поднять на него глаза.

Цепенею с волнения и кажется, теряю дар речи не в силах что-либо ответить.

Секунду разговариваем глазами. Они у него голубые-голубые, такие глубокие, как океан (которого никогда вживую не видела, да и не увижу), они проницательные и бьют сразу в цель на пораженье, никак не увернуться.

– Я… Я… – заикаюсь, хотя таких проблем никогда не было.

Прокашливаюсь и тянусь за кувшином, чтобы налить себе воды.

– Я налью, – неожиданно помогает Павел и протягивает мне стакан с водой. – Как ты?

– Жива… – сиплю я и делаю пару глотков.

– Я вижу, что жива, – усмехается он, и протяжно вздыхает.

Я – его проблема. От которой мог бы избавиться, не задумываясь… Вообще проехать мимо. Что такому, как он, до жизни жалкой серой мышки?

– Жива благодаря вам, – уточняю я, с осторожностью присматриваясь к мужчине.

– У меня просто не было выбора, – сбрасывает вуаль идеальности он. – Расскажешь, что случилось?

Он берет стул и ставит его рядом с кроватью. Садится, закидывая ногу на ногу, приготовившись слушать.

– Зачем вам? – подозрительно кошусь на мужчину.

– Вчера ты не спрашивала причины… Живешь с отчимом?

Я, что, рассказала ему все? Ох, это все острое отчаяние управляло мной и моим языком.

– Да, – сглатываю.

– Он обижал тебя? Поэтому побежала на мост? – выводит на разговор он.

Пренеприятный разговор.

Я опускаю глаза и поджимаю губы, которые невольно начинают дрожать. Мне стыдно рассказывать обо всем – он даже не представляет, в каком кошмаре я пребывала, и он по сей день преследует меня, пока я прячусь в райском уголке.

– Как тебя зовут, чудо? – касается пальцами подбородка мужчина, приподнимая поникшую голову.

– А-Алина, – шмыгаю носом, смаргивая накатившую от воспоминаний слезную пелену.

– Алина… – пробует на вкус мое имя. – Ты понимаешь, что совершила глупость, Алина? Никто на свете и даже твой отчим не стоит того.

Я судорожно мотаю головой.

– Мой отчим – ужасный человек. Я в его власти даже сейчас, сидя напротив вас… Он ищет меня. И найдет. И отдаст замуж за своего друга, которого не люблю… Он противен мне. Я не хочу.

Я закрываю лицо ладошками, моя сгорбленная спина начинает дрожать от всхлипов. Так мучительно жить с этой правдой, понимать, что ничего ты не сможешь изменить, потому что слабая и защитить меня некому.

– Зачем вы спасли меня? – смотрю на него глазами полными отчаяния.

– Не стоило?

– Не стоило. Что мне теперь делать? Возвращаться в ад наяву?

– А вчера на мосту ты надеялась в рай попасть? – впивается в меня острыми иголками черный юмор.

Я конфужусь и закрываюсь в невидимую ракушку – для чего я все это говорю, изливая душу? Что делаю здесь? Этот человек из другого мира и никогда меня не поймет.

– Мне нужна моя одежда…

– Для чего?

– Чтобы уйти.

– Куда?

– Вам не все равно? – мне кажется он издевается.

Наши взгляды сталкиваются. Я в тупике и мне некуда идти – безмолвно кричат мои глаза, но не получают поддержки. Мужчина напротив молчит, сведя брови на переносице, а я опускаю взгляд на ладони, пальцы которой не находят себе места, растирая и сжимая друг друга.

Напрягающую тишину прерывает Глаша, она приносит завтрак на подносе. И с разрешения хозяина ставит его на стол.