Беременна по приказу

И Виолетта Романовна принимает соломоново решение. Через несколько минут возле машины появляются ученики ее класса с ведрами и тряпками.

– Виолетта Романовна, а пятёрки по своему предмету поставите? – спрашивает кто-то.

– Поставлю! Только отмойте… это! – чуть не рыдает биологичка. – Хитрецов, ты почему от работы отлыниваешь?!

– А я не нанимался вам машину мыть! И вообще не имеете права детский труд эксплуатировать!

– Умный самый, да? – злится утка. – Сейчас матери твоей позвоню!

– И чё? – не пугается Витя. – А я ей ситуэйшен как есть обрисую. Что вы с психологиней дирека поделить не можете, а мы голубиные какашки отмывать должны?

– А при чем тут психолог?! – восклицает утка и догадывается. – Это что, она?

Понятно, меня спалили, и вся гимназия в курсе не только моих военных действий, но и сути конфликта. Это не есть хорошо. Но биологичке еще хуже. Она плюхнулась на лавочку, наблюдая за семиклашками, достала телефон.

– Привет, мась. Да какой там, к дьяволу, романтик! Никита придурком полным оказался. Представляешь, он мне чай в лицо выплюнул. Думала, хороший вариант. Молодой, симпатичный, должность опять же, дом загородный… Да, мась, дом крутой. Но там чертовщина реальная. Да-да, полтергейст или что, я не знаю. Но это нечто у меня одежду украло. Сначала думала, что Никита. Но он все время со мной был. Потом родня его и этой… мыши серой прикатила, нет, это тоже не они. Мы все вместе мои шмотки искали. Весь дом обшарили, нет нигде. А утром как рассвело, смотрю, страшилище огородное в моем бюстгальтере! И юбке, и блузке! Еще меня дед этой психологини хотел клюкой воспитать. Чем всё кончилось? Такси мне вызвали, шмотки какие-то дали и домой отправили. Можно сказать, еле ноги унесла. Даже не знаю, нужен ли мне теперь Никита и его дом с привидениями, может, пусть им мышь эта подавится. А я на нее в полицию заявлю. Она из моей машины голубям бесплатную столовую устроила. Мерзкие птицы тачку не только обгадили, но клювами всю раздолбили, пусть Иванова ущерб возмещает.

На меня накатывает волна негодования. Ах ты, зараза мелочная! В полицию на меня заявлять за то, что птички пару раз ее тачку клюнули? А ничего что она мне свадьбу разрушила? И почему нельзя в полицию заявить, если у тебя жениха воруют? Вот ввели бы за это ответственность, желательно уголовную, чтобы неповадно было.

Наверное, утка почуяла волну негатива, исходящую от меня. Подняла голову, видит меня. Мы пялимся друг на друга, и такое напряжение, что кажется, вот-вот засверкают искры. Но неожиданно обстановка разряжается. Во двор гимназии въехала машина Никиты. Никита выходит из машины, замечает меня в окне, на лице улыбка.

– Елена Борисовна! Вы здесь!

И Китёныш на всех парах мчится в здание…

Никита

Казалось, что жизнь входит в спокойное, даже счастливое русло. У долга перестал расти процент, Кристиан сделал мне просто отличное предложение, мы уже приступили к организации будущего проекта. И совсем скоро я должен был стать мужем самой замечательной девушки в мире. Но… невеста бросила меня. Ничего не удосужилась объяснить, а потом и вовсе исчезла. Вчера вечером я планировал поговорить с Леной, всё выяснить. Но дома ее не оказалась, телефон выключен. С горя я даже согласился на небольшой сабантуйчик с коллегами после осеннего бала. Мы отправились в уютное кафе возле гимназии. Подчиненные, которые были уже в курсе моих личных проблем, смотрели на меня с сочувствием, а учительница биологии очень поддерживала. Утешала, приободряла и подливала мне алкоголь. Только зря, никакой крепкий напиток не уменьшит сердечную боль. От последних рюмок я отказывался, даже стал трезветь. Сам не понял, как напился. Хорошо, что Виолетта Романовна меня не бросила, вызвала такси и буквально дотащила до дома. Родные стены помогли, мне стало лучше. Только душа болела, без конца вспоминал Кнопку, задавался вопросами: где она, за что со мной так. Околдовала меня эта девчонка до того, что даже в пьяном угаре мне привиделась. Что-то шепнула про уточек и белочек, а затем исчезла. Я ее видел как живую. Даже пошел следом. Но, увы, Лена оказалась просто видением, в комнате никого не было.