Беременна по принуждению

«Верните меня, Максим Сергеевич! Я на всё готова. Пожалуйста! На всё! Ваша верная и покорная Яна».

Я перечитала ещё раз. А потом ещё. И открыла второе:

«Помните, я говорила, что дождусь вас? Не сердитесь, денег не надо, благодаря вашим рекомендациям я хорошо устроена, но женское сердце – вещун, оно сказало мне, что ледяная королева не растаяла. И вас заморозит. Я буду ждать».

Перед глазами всё поплыло, а в груди словно кинжал повернулся. А потом голова закружилась, пол ушёл из-под ног, и я упала на кровать.

* * *

Сознание я почти не теряла, скорее впала в состояние оглушённости, когда всё происходящее воспринимаешь, будто находишься под водой.

Помню, Ветер нашёл меня лежащей на кровати и всё спрашивал, где болит, а потом схватил телефон и начал  куда-то звонить. Кажется, в скорую.

Пригодился тонометр, купленный по моему настоянию. До приезда врачей муж пару раз измерил мне давление, уложил на подушки повыше и растирал окоченевшие ноги.

Я хотела сказать, что прочитала сообщения, но язык почти не слушался, а в висках стучали барабаны. Решила отложить объяснение на потом. Ясно, что Яна из сообщения была той самой горничной, которую уволили по моему настоянию.

– Не двигайся! – тем временем командовал муж, а я смотрела на него и плакала. – Всё будет хорошо.

В больницу меня доставили быстро. Ветер всё время был рядом, держал мою ладонь в своей, и я не сопротивлялась. Мне было неплохо. Вопросы к мужу накопились, но уже то, что Яна писала, мол, верните меня, означало, что они с Ветром не разговаривали. Иначе, зачем бы ей писать?!

Мне вкололи успокоительное, и я вскоре заснула, а на следующее утро почувствовала себя разбитой. На столике рядом с кроватью ждал букет из белых роз. Мои любимые. Кто-то заботливой рукой поставил цветы в красивую вазу.

– Доброе утро, Злата Алексеевна! – приветствовал меня врач на обходе.

Я лежала в отдельной палате, но в изголовье была кнопка вызова персонала. Ей я и решила воспользоваться, чтобы прояснить, что со мной было.

– Живот не болит? А голова?

– Голова тяжёлая, – кивнула я. Врач был немолодым и располагающим к себе. Такому хотелось верить и говорить всё без утайки.

– У вас было повышение давления. На ваших сроках это возможно. Сейчас всё в порядке, но при выписке я бы рекомендовал углубленное обследование.

– Когда меня выпишут? – спросила я.

– Через день-два. Это если больше эпизодов преэклампсии не повториться.

Я снова согласилась. Чувствовала себя неплохо, но возвращаться домой, пока не проясню ситуацию, не собиралась. Да, я понимала, что скорее всего Ветер не виноват, но хотела узнать подробности.

Сама. При личной встрече. Муж написал, что заедет после работы.

А пока возле моей кровати находилась мама. Ни ей, ни отцу я говорить о причинах приступа не стала. Когда-то мама сказала, что дела между мужем и женой должны быть тайной для остальных. Если, конечно, дело не идёт к разводу. Окончательно и бесповоротно.

– Здесь хорошо кормят? А то ты стала ещё бледнее, – интересовалась мама, гладя меня по щеке.

– Нормально. Я всегда мало ела. Лучше скажи, каково это – чувствовать, что ребенок шевелится? Я ничего такого не слышу.

– В первый раз, говорят, всё слабо. Я сама почувствовала тебя только на шестом месяце. Когда ты меня по-настоящему пнула. Поверь, такое не перепутаешь ни с чем иным!

Я верила, но на всякий случай попросила маму присутствовать во время очередного УЗИ. Его планировали сделать сегодня. Ветер всё равно не успеет.

– Один плод, живой. Пол неизвестен, – врач диктовала параметры быстро, я не успевала ни запомнить их, ни понять, нормально ли это или нет. – Всё в норме, мамочка.

Это обрадовало, и всё же я попросила включить ненадолго сердцебиение. Хотелось послушать и окончательно понять, что мы с ним связаны. Что прошлый раз, когда он был меньше, я и вправду растрогалась. Да не под действием гормонов, а потому что что-то почувствовала.

Что-то настоящее.

Тук-тук-тук. Меня снова захлестнула волна умиления. Я слушала, стараясь запомнить, гладила пальцами подросший живот и думала о том, что это самый прекрасный, сильный, живой звук во Вселенной!

– О, дорогая, не плачь! – причитала мама, а у самой глаза были на мокром месте. – Всё ведь хорошо!

Время до вечера мы провели вместе. Я попросила маму принести мне в палату книгу. Как я люблю.

– Ты ведь скоро дома будешь, – улыбнулась она, но мою просьбу обещала исполнить.

А вечером, около пяти, пришёл Ветер.

– Ты сегодня непривычно рано – съязвила я при его появлении.

– Потому что ты у меня не дома, – устало заметил муж и потёр переносицу. – Что случилось, Белоснежка? Впрочем, я знаю. Видел эти сообщения. Это из-за них, да? Лучше не отвечай. Не лги.

– Я была сегодня на УЗИ. Всё хорошо.

Я перевела тему, чтобы собраться с духом и спросить то самое. Единственно важное. И придумать, как это сделать так, чтобы не получить успокаивающий, но абсолютно пустой ответ.

– Знаю, я был у врача перед тем, как зайти к тебе.

Ветер аккуратно сел на постель и взял меня за руку.

– Я люблю тебя. Белоснежка. Это то, что ты всегда должна помнить. И доверять мне.