Беременна по принуждению

– Даже после таких сообщений? – усмехнулась я и прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

– Конечно. Теперь ты понимаешь, что я чувствовал, увидев тебя в ресторане с другим? А ведь ты не собиралась мне изменять?

– Это другое, – вспыхнув, возразила я.

Хотела было сказать, что стала жертвой подставы со стороны Светы, и что никогда и помыслить не могла об измене, а потом поняла, что со стороны всё выглядит довольно однозначно. Дамочка решила разнообразить свою супружескую жизнь интрижкой на стороне.

– Прости…

– Вот именно. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. В жизни будет всякое. Мы станем ссориться, но никогда, слышишь, никогда не сомневайся во мне.

Двумя пальцами он приподнял мой подбородок, и наши взгляды встретились.

– Она писала тебе. Это как нож по сердцу. Говорила, что я холодная и заморожу тебя.

– А что она должна была писать? Что я настолько люблю свою жену, что горы для неё сверну? Поверь, больше ничего не напишет.

Ветер говорил о Яне обыденно, как о совершенно посторонней женщине. И мне так хотелось ему верить, но я боялась.

Роль обманутой жены некрасива и унизительна. Особенно если ты ведёшься на красивые слова вопреки здравому смыслу!

– Яна писала с незнакомого номера? Как думаешь, почему? Я отвечу: потому что я её заблокировал. Помог ей найти новую работу, но на этом всё.

Он обнял меня. Сначала осторожно, провёл рукой по спине.

– Какая ты худая, Белоснежка! Заставлю тебя есть выпечку круглые сутки!

– Это вредно, – шептала я, вовсю дав волю слезам.

Я верила ему. Верила, потому что, если любишь, надо доверять. Никто меня этому не учил, но после подставы Светы, я на себе почувствовала, как тяжело оправдаться, когда все факты говорят против тебя.

Ветер говорил ещё долго. Я слушала и улыбалась, обещала, что постараюсь больше не нервничать. И всегда буду спрашивать у него самого, а не давать волю воображению.

А потом произошло нечто странное. В животе что-то оборвалось, булькнуло. Сначала слабо, а потом сильней.

– Что такое? – всполошился Ветер. И побледнел. Почти так же, как вчера, когда увидел, что мне плохо. – Я сейчас позову кого-нибудь.

Он потянулся к кнопке вызова, но я перехватила его руку.

– Не надо. Слушай!

Приложила его ладонь к своему животу, мысленно попросив малыша, если это сделал он, повторить. И он меня услышал.

– Что это?

– Толчок, – засмеялась я, глядя на растерянное лицо мужа. – Он стал толкаться. Чувствуешь?

Ветер некоторое время переводил взгляд с меня на живот и обратно, Он сейчас выглядел таким ошеломлённым, будто узнал, что является реинкарнацией Ромео. А потом крепко обнял и засмеялся.

– Тише, не раздави нас, – напомнила я, тоже радуясь, как ребёнок, которому подарили пони и чудесный замок.

– Вы моё сердце, Белоснежка! Я никому вас не уступлю. Не сомневайся! И в обиду не дам!

И я больше не сомневалась. Ни в чём.

Жалеть об этом абсолютном доверии мне не пришлось.

Эпилог

Пять лет спустя

Мы с Ветром оба любим уединение и покой. Но они выпадают нам нечасто.

У меня уже два сына, которых я нежно люблю и без которых не представляю свою жизнь. Мама говорит, что надо родить ещё дочку, но я не хочу больше детей.

Костя и Женя занимают всё моё время, если я не работаю и не занимаюсь одним из своих многочисленных хобби. Моё сердце занято детьми и мужем, а больше в нём места нет.

Со временем к нам начал приезжать брат Ветра, Пашка. Он закончил учёбу за границей и остался там на стажировке в одной из компаний, куда его рекомендовал Совет Университета.

А когда был в Москве, останавливался только у нас.

Ветер говорил, что рад за брата, потому что ему не придётся в полной мере нести на себе удушающую любовь матери и безразличие отца.

У моего мужа отношения с мамой так и остались нейтрально-холодными, но со временем он сам перестал искать её одобрения и зажил спокойно.

– В тебе, Белоснежка, я нашёл и нежность, и поддержку, и страсть, – любил говорить он и целовал мне руки. Сейчас я не могла и представить, что когда-то муж проявлял ко мне жестокость.

Светка вышла замуж. Так говорили мне общие знакомые. Потом развелась и снова вышла. Она звонила мне год назад, чтобы снова втянуть в свои проблемы. Пыталась извиняться, говорить, что ей стыдно за сводного брата, что это он всё придумал, а она «ни сном, ни духом». Я просто повесила трубку.

У меня своя семья, а таких подруг и врагу не пожелаешь. В конце концов, у меня есть с кем общаться: и по работе мужа, и по светской жизни. Я так и осталась личным помощником Ветра, знала обо всех его встречах, напоминала о важных бумагах, требующих неотложного решения дел. И вполне была этим довольна.

Когда через несколько лет после первого сына, родился второй, Ветер не стал делать тест ДНК.

– Я не против, – обозначила я свою позицию после выписки из роддома.

– А мне это уже не нужно. Я верю тебе, Белоснежка, – прошептал муж, зарываясь в мои волосы и осторожно обнимая нас с сыном.

В тот момент это было для меня важнее многочисленных признаний в любви.

– Знаешь, я до тебя почти не жил. То есть жил, но совсем иначе. В аду. А сейчас ловлю себя на том, что становлюсь мягким и пушистым.