Беременная для альфы (СИ)

— Горе ты мое, — донеслось от Александры. Ее успокаивающие руки коснулись меня напоследок и исчезли. Подняв голову, я увидела, что она быстро идет к двери номера, наверное, собираясь позвать кого-то на помощь. Горло снова сжали тиски. Я всю жизнь считала, что суккубы — холодные бездушные стервы, которые интересуются только соблазнением мужчин, а она носится со мной, будто пожилая фея… Которые, как известно, лучшие няньки для детей во всем мире. Я такая ду-у-ура…

Раздались шаги, и меня за плечи крепко взяли сильные руки. И встряхнули, как мешттк с картошкой! Не больно и не обидно, но ощутимо.

— Елизавета, сосредоточьтесь, — велел голос Егора. — Вас ждут. Нужно закончить разговор, если вы не хотите задержаться здесь еще на день.

— Д-день? — простучала я зубами. Голос Егора подействовал отрезвляюще. Неконтролируемые рыдания прекратились, хотя из горла еще вырывались всхлипы. Может, мне не хотелось, чтобы он видел меня зареванной и с перекошенным ртом.

— Я договорился, чтобы вас по состоянию здоровья опросили и насчет вчерашней кражи тоже. Потом отпущу вас с Александрой обратно в город. И до самого декрета будете сидеть только на бумажной работе, — добавил он куда-то в сторону. — Убил бы того, кто отправил вас с ней сюда!

Я шарахнулась назад, не до конца поняв, что он говорит. Тело само среагировало на слово «убить». Егор усмехнулся, отпуская мои плечи.

— Да не ведите себя как гангстер на пенсии! Готовы? Сейчас Александра закончит беседу, вы расскажете полицейским все, что видели, и сможете пойти спать. До утра я оставлю возле номера охранника.

— Гангстер? — Мои слезы высохли, я захихикала. — Гангстер… О, боги, =- так, только бы не свалиться в новую истерику, на этот раз от смеха! Что он там сказал? Что Саша сейчас беседует с полицией? И действительно, коридор был пуст, тускло горели лампы, кругом царила тишина. Мы были наедине.

Смех оборвался. Я вскинула голову, глядя Егору прямо в глаза, и собрала всю смелость в кулак.

— Егор, — произнесла я. — Ты же помнишь меня. Я вижу, что помнишь…

Его лицо словно замерзло, превратившись в каменную маску. Мужчина моей мечты и отец моего ребенка смотрел на меня, и я не понимала, что он чувствует.

— Да, Елизавета, — наконец ответил он с непонятной интонацией. — Я помню. Напоминаю, меня зовут Егор Константинович. Так будет лучше.

— Я понимаю, — я шмыгнула носом и добавила, — Егор… Константинович.

Он кивнул и аккуратно подтолкнул меня к номеру, где сидели полицейские. Нужно было рассказать всё и идти уже отдыхать, для меня на сегодня достаточно стрессов. Головой я это понимала, а вот глупое сердце противилось. Оно хотело поговорить с Егором.

Почему? Почему он ведёт себя так холодно со мной? Из-за того, что мы оказались начальником и подчинённой? Или из-за того, что тот страстный секс на одну ночь для него ничего не значил? Но ведь он был так нежен… Снова захотелось разрыдаться.

— Если вы хотите, я могу уволиться и мы больше никогда не увидимся, — всхлипнула я, — выйду замуж за Валеру, — всхлипнула ещё горше, опустила плечи, — нет, буду матерью одиночкой на содержании у родителей!

И — трямс, — снова разрыдалась. И так мне себя горемычную жалко стало от открывающихся перспектив, что хоть волком вой. Хоть и не пристало добропорядочной нимфе выть. Наверное, это мой маленький будущий волчонок на меня влияет, не иначе.

— Лиза, — почти простонал Егор и прижал к себе моё вздрагивающее тело, неловко начал гладить по голове, — я не имею ничего против твоей работы в моей фирме. Я даже готов стать крёстным отцом для твоего ребёнка, только не плачь, пожалуйста!

Я нервно икнула и заржала, утирая слёзы. Чёрт, вот это выверты судьбы! Отец моего ребенка предлагает мне стать для него отцом-крёстным. Ой не могу, что творится-то, а!

Глава 8

— Егор, — траурным тоном подтвердила я, кивая.

— И он, судя по всему, ничего не знает, — проницательно сощурилась Милка. — Почему не скажешь?

Скажешь… Просто все у нее. Ей бы на мое место. Как тут что-то скажешь, когда он смотрит на меня так строго, разговаривает официально и вообще… оборотня из себя строит! Нет, тогда, ночью, когда я ревела в коридоре из-за всплеска беременных гормонов, какое-то время он вел себя по-человечески.

Обнял меня, просил не плакать, говорил как нормальный парень, а не как Большой Начальник. И даже предлагал стать крестным моему ребенку…

А вот что было потом, я не хотела вспоминать. Сразу, как только он произнес свое предложение, мне жутко захотелось сказать, что ребенок от него. Я уже решилась. Я даже открыла рот. И тут дверь номера, в котором засела полиция, распахнулась, и появилась Саша.

Она ничего не сказала. Но Егор немедленно отодвинул меня от себя — спокойно и безукоризненно вежливо, но непреклонно. Взглянув ему в лицо, я увидела, что всякое сочувствие и любые эмоции с него исчезли, уступив место маске Большого Начальника. Потом Егор аккуратно подтолкнул меня к номеру, и еще около часа я отвечала на вопросы стражей порядка. Почему-то плакать больше не хотелось.