Беременная для Зверя (СИ)

— Хорошо играешь, — стоит надо мной. Отбрасывает тень. — Актриса! Как твоя мать! Тоже в «не хочу» играла, пока не уламывал стерву под себя. О, потом сразу хочу, как потекла!

— Значит, всё-таки силой взял?

— Много ты понимаешь! — фыркает. — Думаешь, твоя мать такая белая была, как хач про неё тебе небылицу плёл? Может, она такой и была! До того, как стала знаменитой! Известность, знаешь ли, портит! Это только мелкой она была, как ангелочек! Смачной не назовёшь, но притягивала. Я её на районе пару раз видел… Хотел мацнуть, но только рядом с ней постоянно этот громила отирался. Сам слюни пускал, но руки при себе держал. Да и хрен с ней! Больно мелкая была… Я её позже встретил, через несколько лет. Когда она начала популярность набирать, как танцовщица! Случайно, причём… Драпал от погони, одного пентюха завалил, а у него билет. На представление! Ну, ментяры навряд ли бы в театре балета искать стали! Так и попал, а там она…

Даже сквозь боль вижу, как начинают гореть глаза Пороха.

— На сцене танцует. Изображает лебедя. Я в этом ничего не понимал, но так красиво. Словами не передать. В космос улетаешь! Лучше чем от любой дури… Мой Лебедь! — гордо говорит. — Моей стать должна! Хоть у меня пиджак промок с одной стороны от кровишки, я с ней решил ещё раз… встретиться. Знакомство во второй раз, так сказать. Директор театра ломаться не стал. Ещё бы он ломался! Их театр, хоть и самый крутой, но от государства поддержки нет! Всё на ладан дышало, а я им бабки подогнать пообещал. Реквизит, ремонт… Всё, одним словом. Взамен только, чтобы эта курва нос не воротила.

— Она отказалась?

— С хера ли?! Знаешь, что твоя маман больше всего любила? Не себя даже, а танец! Только там она собой была. А театр был один из лучших. Ей надо было за него держаться, чтобы потом дальше пойти… Известность набрать. Так что… легла, как милая, ножки раздвинула! — хмыкает. — Но с таким видом жертвенным. Аж удавить гадину строптивую хотелось. Что ты знаешь в этой жизни, Арина? Знаешь, когда и хочешь, и убить мечтаешь? Но рука, сука… не поднимается!

— Это ничего не объясняет… — выдавливаю из себя.

— Объясняет. Многое! Моя Настя хоть и корчила из себя звезду. Но подо мной она только женщиной была! Моей! — пауза. — Алиев Бекхан меня всего лишить хотел, устранить, но пострадала Настя. Смертельно. Я поступил так же. Десятикратно! За предательство.

Ничего не понимаю.

— Неужели ты и отец Рустама раньше вели дела вместе? — недоверчиво. — Ты путаешь что-то…

— Всё так и есть. Мы много делишек вместе провернули! Бабки гоняли только так! Когда нас кто-то заложил, мне пришлось на отсидку пойти, чтобы Бекхан деньги отмыл и припрятал! — говорит на одном выдохе. Не останавливаясь. — Когда я на отсидку направился, Настя месяца четыре плясала ещё, потом якобы с травмой ноги слегла. Пропала из виду. Думал, что улетел мой лебедь… Но как раз на мой побег из тюряги она в танцы возвращаться начала. Говорили, что Настасья уже не та, погрузнела, долгий перерыв сказывается. Только мне похер было. Мой лебедь лучше всех танцует! Будет первой. Всегда…

Глава 111. Арина

— … как только появилась возможность бежать, я это сделал. Без трёх месяцев год прошёл! Явился первым делом к Алиеву. За своей долей. С предложением и дальше наши дела крутить. Бабки он мне сразу отдал. До копейки. Но сотрудничать отказался… Мол, я теперь шишка сильно важная, веду чистый бизнес. Внук уже имеется. Прям белым человеком стал. Но только я не тот, кого просто так за борт смыть можно! Я намекнул ему, что у меня есть доказательства прошлых дел Бекхана. Грязь. С самого дна! Не будет сотрудничать как раньше, я его в этой грязи утоплю, никогда не отмоется… Или сотрудничай, или откупайся. Сумму назвал. Неподъёмную. Бекхан попросил немного времени подумать! Но выход у него был только один — и дальше мои деньги через свои фирмы проводить, делая их чистыми…

— А Настя? Я не понимаю… Не до конца.

— Всё просто! Я дал Алиеву время подумать. Сам отправился на выступление. После него я как обычно встретил Настасью. Гортензии любимые подарил. Она расцвела, как сад. Я ей всегда розами путь устилал, а она нос воротила. Но стоило только дать ей желаемое, как сама липнуть начала. Светилась от удовольствия, трогая эти цветы. И…

Лицо Пороха жёсткими линиями изламывается. Бешенство в каждом жесте проглядывает.

— Мы в машину сели. Она сказала, что у неё есть ко мне серьёзный разговор. Я вылез покурить. Машина рванула! Меня волной снесло… — Порох задирает свитер, показывая глубокий шрам на спине. — Легко отделался, да? Настасье не так повезло! Пришлось пустить слух, якобы я сдох! Отлежался… Выяснил, кто это организовал. Бекхан Алиев! Не захотел ни работать, ни откупаться. Думал, проблему решить кардинально… — скалится. — И вот уже тогда я пришёл в их дом. С местью.

Я пытаюсь уловить смысл. Когда в этот период появилась я?

— Когда Настя забеременела?