Беременная для Зверя

Ртом воздух хватаю, обжигающий и влажный, как кипяток. Зверь гнёт ладони снимает, но тут же два пальца мне в рот суёт. По языку ими елозит. Вкус свой даёт почувствовать. Большим пальцем подбородок захватывает, а двумя другими рот трахает. Подстраивается под темп проникновения агрегата вздыбленного. Такое ощущение, как будто он меня одновременно в два места имеет. Пошло. Грязно. Одержимо. Люто.

Взглядом тёмным пьёт эмоции с лица моего. Губы его пухлые приоткрыты. Ему тоже воздуха мало. Он его в себя жадными глотками вбирает. И ускоряется до предела.

Невозможно. Не выдержу натиска. Разорвусь. Лопну.

Нет. Я точно лопнуть готова. Как мыльный радужный пузырь — брызгами, каплями яркими. В воздухе повисает.

Стону и хриплю. Жар в низу живота бушует неудержимый.

— Кончай, Малая. Отмашку дай, что хочешь. Сожми под корень..

Я не могу. Не могу. Не я это. Но ноги схлёстываются под немыслимым углом, ещё плотнее его торс широченный обхватывают. Сжатие. Сильное. Яростное. Все силы мои — в нём. И потом взрыв.

Огонь сжигает нервы и кожу. Пылаю вся. До кончиков волос. Сгореть страшно и так сладко, что даже кричать нет сил. Глаза распахнуты до боли. Но ничего не вижу. Огонь тёмный полыхает. Как живой. Надавливает, Пожирает. Подчиняет.

И снаружи, и внутри он буйствует, когда Зверь своё семя горячим потоком в меня выплёскивает. Мощной струёй. Полноводной.

Потом падает на меня. Липко и влажно грудь к груди слепляется. На мгновение меня его весом придавливает могучим. Но потом он перекатывается на спину и меня поверх себя располагает. Обхватывает руками. Пальцы правой руки в волосы влажные зарываются. Ладонь левой руки по плечам и спине жар разносят.

— Ученица отменная. Пятёрка за траходром, — выдыхает хрипло и в глаза посмотреть заставляет. — Понесёшь — цены тебе не будет, Малая.

Глава 58. Арина

Дышать пока не получается. Хватаю губами воздух — он весь пропитан запахом случки яростной и животной. Щекой на грудь его укладываюсь. Мускусный запах хищника опаляет лёгкие. Пьянящий. Будоражащий даже сейчас. В нём целиком испачкаться хочется. Потереться и носить на себе. Дурь блаженная. Как можно так сексом одним в мысли глубоко проникнуть. Заклеймить. Поработить.

Глаза лениво закрываются. Вроде спала в дороге, а сейчас снова хочется глаза закрыть. В темноте спрятаться. Баюкать себя и тешить обманным миражом. Что по желанию всё, да по любви.

Врать хоть себе не стоит. Желание есть уже. Разбудил он во мне что-то. Показал, как небо вспышками озаряется, и теперь будет сложно поверить, будто без них — лучше намного.

Желание есть. Потребность. В крови. Под кожей.

Любви нет пока. К ней ещё шагать и шагать. Да и возможно ли это?

Он дышит глубоко и медленно. Кузнечные меха его мощных лёгких грудную клетку заставляют подниматься и опускаться. Вместе со мной. Спит, что ли?

Осторожно глаза приоткрываю. Не спит. На меня смотрит. Усмехается. По губами моим пальцем проводит.

— Сосаться любишь?

— Что?

— Во время траха в рот мне полезла. Сама. Любишь сосаться? Языком играть?

— Не знаю. Это само… Я ни о чём таком не думала.

Волосы мои перебирает нежно. Потом вдруг резко сжимает и заставляет голову опрокинуть.

— Не ври. Отвечай чётко, как есть. Нравится рот в рот?

Грудную клетку разворачивает так, что сердце тесно становится. Нравится ли мне целоваться? Не знаю. Торопливо вспоминаю прошлые свои поцелуи и тот, которым меня Зверь наградил.

Это же не поцелуй, а порабощение. Трах. Рот в рот. Так языком, как он, только трахают. Не меньше.

— Отвечай.

— Не знаю, — краснею. — Мало было, чтобы понять. Хорошо это или плохо.

— Слышь… Мы тут не на уроке этикета и морали, что такое хорошо, а что такое плохо.

Зверь лениво меня отстраняет и встаёт. Тело своё мощное показывает, демонстрирует во всей красе и ужасе. Потому что шрамы его глубокие и рваные пугают меня. И притягивают. Как бездна. Хочется трогать его. И тут же руки прятать за спину, чтобы не понял.

Но он резко оборачивается. Смотрит на меня. Кажется, понял всё, что скрыть пытаюсь.

— Есть хочешь?

— Нет, меня Пятый в кафе сводил. Накормил.

— Чем он тебя там накормил? Баландой? — хмурится. — Ты от меня понести обязана. Питание нормальное должно быть. Так что… Похаваешь ты. Наталья вроде жрать нормально готовит.

Зверь по комнате прогуливается, но одеваться не спешит. Агрегат его даже в спокойном состоянии величественно выглядит. Покачивается.

— Чё, рассматриваешь болт мой? Хочешь опять урок минета? Я могу обеспечить… Урок: самой раздраконить болт, чтобы каменным стал.

Опять? Но он только что кончил!

— Боже, — выдыхаю. — Ты не человек! Ты… машина. Робот. Терминатор.

— Твою щель сладкую готов сутки напролёт пропахивать. Узкая. Тесная. Моя…

Он к кровати подходит и переворачивает меня на живот. Руками задницу жадно мнёт. До синяков впивается пальцами.

— Одно место осталось неиспользованным. Между булок сахарных.

Я сжимаюсь резко и сильно. Он смеётся в ответ:

— Чё, ягоду свою от меня прячешь? Так ведь всё равно своей сделаю. Нашпигую.

— Не надо… Мне больно будет. Ты слишком огромный, — еле губами шевелю.