Беременная от моего друга

Жаль только, что наши с Романом дела, скорее всего, на ближайшие дни будут заморожены. Но это даст мне возможность сосредоточиться на других важных для меня проектах.

— Передам, Кудряш, не волнуйся, — заверяю её. — Я обязательно ему передам.

Глава 10.

Альбина.

— Как прошла первая ночь без меня? — спрашивает Ромка в телефонную трубку.

По правде говоря, спалось мне без него неплохо, но всё потому, что я не люблю всех этих ночных объятий. Мне почему-то жарко, неудобно и половину проведенной ночи я только мучаюсь, в конце концов, перекатываюсь на пустую половину кровати, где мирно засыпаю.

— Мне было страшно, — вспоминаю существенный недостаток минувшей ночи.

Это истинная правда. Дом слишком большой и мне отовсюду мерещились посторонние звуки и шорохи. Несмотря на то, что коттеджный посёлок охраняем и напичкан видеокамерами от страшных мыслей это не спасало.

— О, малыш, придется немного потерпеть, — произносит Ромка. — Поверь мне — в нашем доме не водятся привидения.

Я слабо улыбаюсь и включаю электрочайник.

— Расскажи лучше, как отец, — прошу у своего жениха.

— Дела плохи, — вздыхает Ромка. — До Москвы вряд ли получится его довезти.

Я тяжело вздыхаю и сажусь в кресло. Понимаю, что, утратив отца Ромке будет очень больно. Я должна стать его поддержкой и опорой на это время. Как минимум на словах.

С отцом своего жениха я знакома давно, ещё со школьных времен, поэтому его состояние мне не безразлично тоже. Замечательный и честный мужчина, которому я должна быть благодарна за Ромку.

Я предложила Игнашеву перевезти отца в Москву, чтобы попробовать прооперировать опухоль, которая разрослась в теле моего свекра стремительными темпами. Но, по всей видимости, ему уже ничего не поможет, а я привыкла смотреть на такие вещи реально.

— Пришли мне на всякий случай его историю. Вдруг профессор Васнецов чем-нибудь поможет? — говорю в качестве утешения.

— Хорошо, Альбин. И… спасибо за поддержку, — отвечает в трубку Ромка.

Между нами возникает секундная пауза. Я поднимаюсь с места, заливаю чашку кипятком и крепче прижимаю к уху трубку. В ординаторской я не одна, поэтому говорить громко не могу. Здесь даже у стен есть уши.

— Ром, я могла бы остаться на ночь в своей квартире. От неё и до работы ближе, и не так страшно, как в пустом огромном доме.

Он молчит и, кажется, предложенный вариант ему не по душе.

— Малыш, я не против, — произносит ласковым голосом Ромка. — Просто это немного нелогично. Дом твой, ты в нем полноправная хозяйка и мне бы очень сильно хотелось, чтобы ты продолжала оставаться в нашем семейном гнёздышке.

Я не спорю с ним, но только потому, что моему жениху сейчас сложно.

— Ладно, конечно же, я останусь, если для тебя это важно.

— Спасибо, Аль, — выдыхает Ромка. — Не бойся и помни, что мысленно я рядом, несмотря на расстояние между нами больше трех тысяч километров.

Чем быстрее утекает рабочий день, тем больше мне не хочется возвращаться в наш семейный особняк. С радостью осталась бы на ночное дежурство, но я отказалась от них на прошлой неделе по причине того, что стала чувствовать острое недомогание под вечер. Срок моей беременности небольшой, но рисковать здоровьем будущего малыша во имя работы я не собираюсь.

Снимаю с себя белоснежный халат, вешаю его на «плечики» в шкаф. Прохожусь расчёской по спутанным кудрявым волосам и, забрав с собой верхнюю одежду и сумку, прощаюсь с коллегами и выхожу в коридор. Кажется, моё особое положение не удалось оставить в тайне. За моей спиной шепчутся, но, тем не менее, всегда пытаются облегчить мне задачу даже там, где я не прошу и могу справится самостоятельно.

Когда прохожу мимо поста медсестры не могу остановиться и не спросить о последнем своем прооперированном пациенте. Совсем молодой парень, который попал в аварию и повредил себе внутренние органы. Я оперировала его вчера. Сегодня его должны были перевести из реанимации в палату.

— Жанна, как себя чувствует Красильников?

— Всё хорошо, Альбина Сергеевна. Он уже в общей палате, родственники рядом. Я уколола ему обезболивающее, потому что жаловался на боли.

— Спасибо, Жанна.

Я покидаю здание больницы, когда уже прилично стемнело. Выхожу на улицу и замираю от неожиданного порыва ветра, который дует мне прямо в лицо. Кажется, что на улице происходит полнейший хаос — дождь перемешан со снегом, деревья шатаются в разные стороны и у меня с трудом получается добраться до парковки.

Сажусь за руль и думаю о том, что неплохо было бы уметь врать и изворачиваться. Сказать Ромке, что поехала к нам домой, а самой остаться в городской квартире. Мне было бы так гораздо комфортнее, но дурацкий характер не даёт мне возможности этого сделать. Не умею я врать и не терплю этого от других.

До посёлка доползаю спустя три часа, подолгу замирая в пробках. Порываюсь позвонить Роману и высказать ему своё негодование, но понимаю, что это лишнее и ему не до меня. У него отец, возможно, умирает, а я тут со своими пустяковыми проблемами.

— Я дома, — обращаюсь в тишину и тут же включаю свет во всех комнатах.