Беренжакские очерки

Начав восстанавливать Беренжак, я в первую очередь взялся за возрождение восьмилетней школы (четырёхлетняя в посёлке ещё действовала). В 1984 году школа была открыта, и её принял Юрий Николаевич Шурамов. Все его требования выполнялись беспрекословно; на его счету в банке всегда были деньги.

И сегодня многие понимают: есть школа — есть и посёлок. Но, к сожалению, Беренжак делает всё, чтобы эту школу уничтожить. Нерегулярность работы электростанции, плохие условия жизни учителей, дикость учеников, способных обматерить педагога, самая низкая культура родителей, не желающих признавать учителя воспитателем их детей, панибратство — всё это ведёт к беспрерывной смене учителей. За короткое время сменились три директора. Каждого из них я знал лично. Все они были в восторге от природы и от здорового климата Беренжака — но не смогли победить первобытную психологию жителей посёлка и, досыта натерпевшись унижений со стороны детей и их родителей, в полном отчаянии бросали всё нажитое и уезжали.

А то, что случилось с последним директором, Тамарой Константиновной — вообще из ряда вон выходящее безобразие. Когда я узнал подробности этого случая, у меня волосы встали дыбом: в это трудно было поверить. Я лично переговорил с ней, выясняя, реально ли это, и она подтвердила, что да, её в самом деле жестоко избили родители учеников, и показала свои шрамы.

Всё началось с пустяка. Она сделала замечание заведующей клубом; та обиделась, затаила злобу и решила отомстить: пригласила директора «для примирения» на очередную домашнюю вечеринку, где её подруга, муж и тёща на глазах у всей компании жестоко избили Тамару Константиновну. После этого родители ещё настроили против неё своих детей, и те каждый раз, когда она выходила из дома, кричали вдогонку: «Чокнутая идёт!» — и прочие бранные слова.

Где ещё, в какой стране мира мог бы произойти подобный случай?

Тамара Константиновна не стала обращаться в суд; она попросила разобраться в этом деле главу администрации посёлка, однако этот глава попытался замять дело, так как избившие директора школы люди были членами поселкового актива и практически руководили посёлком.

Не дождавшись формального решения, она всё же надеялась, что у «активистов» проснётся совесть, и они извинятся, и подала заявление на увольнение.

Причём она очень много сделала для школы: под её руководством в школе появились спортзал, мастерские, новое оборудование. Сегодня все её заслуги перечёркнуты, и она выброшена на улицу: заведующий РайОНО даже не предложил ей остаться, и школа практически осталась без директора.

Самое интересное, что в развале школы (а, стало быть, и в уничтожении посёлка) крайне заинтересованы золотопромышленники, так как посёлок стоит на богатом рассыпном золоте. Они уже получили хорошие пробы, размыв Беренжакский лог, и их уже ничто не остановит. Дьявольский металл делает своё грязное дело. В ближайшее время этот уникальный уголок природы превратится в лунный кратер, которых золотари уже предостаточно наделали в Сибири.

Похороны по-беренжакски

Когда я однажды приехал в Беренжак и уже собирался обратно в Красноярск, мне внезапно пришлось участвовать в похоронах одной престарелой женщины. Я, было, уже выехал из посёлка, когда меня остановили две старушки и обратились ко мне со слезами на глазах: «Милый наш спаситель, помоги нам схоронить нашу подругу — третий день мы не можем предать её прах земле».

Я отношусь к покойникам с крайним уважением, считаю, что если я сделал что-то необходимое для покойника — он меня остережёт от несчастных случаев в будущем; это моё суеверие, и я всем советую держаться такого правила.

Бедная женщина перед смертью хотела, чтобы её похоронили без проблем, поэтому в завещании оставила на свои похороны две тысячи рублей. На помощь в организации похорон пришли местные мужички, и, естественно, пожелали немедленно помянуть старушку, тем более что закупленная водка в изобилии стояла в сенях, соблазняя их. Сели помянуть; за первым стаканом пошёл второй, за вторым — третий. Все уже забыли, зачем пришли; наличие в доме покойника никого не смущало.

Когда я зашёл в избу, то увидел такую картину: в гробу лежит покойник, а вокруг него лежат на полу вдрызг пьяные организаторы похорон с лицами, выражающими высшую степень удовлетворённости, да ещё безобразно храпя. При этом сам гроб был намного длиннее покойника, и это действовало удручающе: ритуалом похорон предписывается, чтобы гроб точно соответствовал размерам его хозяина. Низкий потолок избы и плохое освещение из тусклых окон придавали всей этой картине оттенок весьма зловещий.

Пришлось немедленно найти и пригласить двух трезвых мужчин; те, можно сказать, на ходу с помощью пилы взялись уменьшить размер гроба и подогнать его под размер покойника. Затем мы втроём погрузили гроб в машину, увезли покойника на кладбище, закопали, и я тут же отправился в Красноярск.