Берестяной ориентир. Сборник стихов

ЛИСТОК ИЗ БЛОКНОТА

Где прячутся в соснах норд-осты

И сходятся в круг берега,

Я пью проозёренный воздух,

Снимая налима с крючка.

Азарт стопроцентного клёва

Меня притянул не на час.

Блестящим уловом взволнован,

Я, будто, впадаю в экстаз.

Смотрю: деревянные други,

Смолистой листвою шурша,

Свои ветконосные дуги

Подняли, чтоб мне не мешать;

Чтоб цепкий крючок рыбомана

В кудрявой листве не свистел…

И даже туман полотняный,

Сочувствуя мне, просветлел.

Катаются крупные капли,

Светло зеленится листва,

Топорщатся дудки, как цапли,

Лоснится на Солнце трава,

Ракита простужено дышит,

Корнями схватив берега…

Там лирик нашёл свою нишу

И в ней – растворён… А пока:

Подлещик крючок объегорил,

Стянув червяка, как чулок…

Прохладно. Знать, скоро прогонит

Меня ледяной ветерок…

А ну, пропустите!.. На завтра

Я всех вас опять навещу

И сцену живого театра

Для новых стихов отыщу.

МУЛЬТИ-ПУЛЬТИ

Онежен цветом бархатистым

Прямоугольный огород.

Там тихо спит в углу тенистом

Большой кастрированный кот.

Желтеют в кудрях облепихи

Две равнодушные осы.

А на ветру, в шутейном лихе,

Как флаг, полощутся трусы.

Хозяйка (тётя пожилая)

Из дома вынесла в тазу

Натюр, слезою орошая:

Весь день у тёти ноет зуб…

Между ботвы – вьюны гороха.

Цветки картофеля – желты…

Вчера в ботве собака сдохла

И оборзевшие коты

Хрустят на грядке огурцами,

Клубнику давят на десерт…

А им, всего лишь – порицанье.

Но, тихий увалень сосед,

Пожалуй, с этим – не согласен,

И резво спрыгнув с гамака,

Рванул к своей амурной пассии, -

К той самой тёте… Вот те на!..

За жизнь не буйствуя ни разу,

Поднял расколотый кирпич

И – «бац!» в кота… А кот, зараза,

Как заорёт: «Ты, что, Кузьмич?!..»

Средь гладиолусовых трубок,

Сражённый тётей пожилой,

Лежит сосед остывшим трупом,

А рядом таз с большой дырой.

Трещат под яблоками ветки.

Томатный сок раздул парник.

Невосприимчивый к таблеткам,

Хватает тётю нервный тик.

… ДА ВСЁ ПРО МАСТЕРА ИСКУСНОГО И ЗАВИСТЬ

Руками плотника мечта воплощена:

Воздвигнут терем у воды на зависть людям…

Да вот оказия: замучила вина, -

Пришла, проклятая, неведомо откуда.

Томят до смертушки строителя слушки

О том, что, дескать, на ворованные деньги…

Пылают злобою вчерашние дружки

И в жгучей зависти, собою не владея,

Гремят стаканами: «Теперь ему, поди,

Брезгливо пить да сообщаться с беднотою…

Сидит, там, в тереме, один, как господин…

Ну, ничего, паскудна тварь, мы те устроим!..»

«Да что стряслось то, чёрт возьми? и как связать

Одно с другим?..», – мужик раздумывал ночами…

Но потирая покрасневшие глаза,

Лишь пожимал в недоумении плечами.

«От коль умельчивость?!.. – гудел громовый бас…

(звенели стопочки, посверкивали грани…), -

Ни чё, вспомянешься, отбрасывая нас,

Букашкой хлипкою барахтаясь в «сметане»!..»

…и рвался пОутру, гуляя по стенам,

Плясал скомОрохом и скатывался с крыши

Огонь пожарища – кудлатый сатана,

Из окон терема искрою алой брызжа.

С тех пор: ни плотника, ни терема, ни слов…

Холмец уголиев – одно напоминанье

О том нетЕрпеже, подъявшем всё село

Противо мастера искусного деянья.

ИЗ ПИСЬМА К ДРУГУ

…полощется заря, бликуя на воде…

…лучится синева сквозь ангельские перья…

Не силами природ нам велено владеть,

А свет их принимать, безропотно доверив…

Украсть секрет любви и в формулу одеть

Навряд ли сможет маг, копируя природу…

Не золото в руках, окисленная медь

Оценит частый пульс дерзнувшего урода.

Что крылья зря ломать и биться о стекло,

Подобие любви вымучивать от жажды?..

Без боли о других – не ощутимо зло,

Которое сожрёт с костьми и не однажды.

Такой жестокий мир, такой никчёмный мир,