Берия без лжи. Кто должен каяться?

Меня тогда резануло такое заявление. Значит, он исключает руководящую роль партии, сводит ее роль на первых порах к кадрам, а по существу партию сводит на положение пропаганды. В его же понимании – какая разница между Гитлером и Геббельсом? Разве это взгляд на партию? Разве так учил Ленин? Разве так учил Сталин относиться к партии?»

Но самое интересное в данной речи – это часть, касающаяся Особого совещания. Слова настолько несуразные и не поддающиеся логическому пониманию, что появилась необходимость изменить его слова в обновленной стенограмме, и мы имеем возможность сравнить оба варианта стенограммы:

«Интересно, с какими предложениями вошел он в Президиум. Мы еще их не обсудили, не успели, решили раньше его посадить, а потом обсудить. Он внес предложение, что нужно ликвидировать Особое совещание при МВД. Действительно, это позорное дело. Что такое Особое совещание. Это значит, что Берия арестовывает, допрашивает и Берия судит.

Спрашиваю, неужели у нас такой поток контрреволюционных восстаний, что ЦК не имеет возможности сам разобрать эти вопросы, нужны специальные органы, чтобы без следствия, прямо в кабинете, без преступника разбирать и судить? Где эти преступления? Сколько их? Их покамест нет.

Почему это нужно было Берия? Потому что, имея Особое совещание в своих руках, он на любого человека имел право. Он сам говорил: я могу любого человека заставить, что он скажет, что имеет прямую связь с английским королем или королевой, сам подпишет. И он это делал. Следовательно, когда он добивается таких показаний, когда потом будет суд, будет следователь, которые допрашивает по указанию Берия, будет докладывать Берия и судить будет сам Берия.

Товарищи, разве это мыслимое дело? И что же он нам голову морочит. Он пишет, что надо упорядочить это дело, но как упорядочить? Сейчас может особое совещание выносить свое решение с наказанием до 25 лет и приговаривая к высшей мере – расстрелу. Я предлагаю высшую меру – расстрел отменить и не 25 лет, а 10 лет давать. Товарищи, 10 лет. Это значит дать 10 лет, а через 10 лет он может вернуться и его опять можно осудить на 10 лет. Вот вам самый настоящий террор, и будет превращать любого в лагерную пыль».

Искать в словах Хрущева логику дело неблагодарное, но этот текст верх нелогичности.

То, что Берия внес такое предложение в ЦК, правда, но неизвестно, как должен был использовать Берия орган, который он собирался ликвидировать.

Особенно смешно «возмущение» Хрущева тем, что Берия потребовал отнять у данного органа право приговаривать к расстрелу, а 25-летний срок заменить на 10-летний. В либерализации закона Хрущев видел опасность террора и сделал вывод, что если спустить планку на 10-летний срок, после освобождения можно было бы добавить еще 10, и так до бесконечности. Как видно, более гуманно было бы просто расстрелять или вместо того чтобы 5 раз давать по 10 лет, два раза приговорить к 25 годам. Немного своеобразное имел представление Хрущев о терроре и гуманизме.