Берия. Лучший менеджер XX века

Не встали маршалы и генералы, когда Хрущев, изгаляясь над нашей историей с трибуны XX съезда, записывал в стратеги себя и отказывал в полководческом таланте Верховному Гланокоман-дующему. А ведь все они сидели тогда в зале – кроме маршала Рокоссовского, бывшего тогда министром обороны Польши.

Стоит ли после этого удивляться, что Хрущев и хрущевцы вскоре с легкостью расправились с теми же Молотовым, Маленковым, Кагановичем, задвинув их в темный угол истории?!

Не встали маршалы Ворошилов и Жуков.

Не встали после того, как Хрущев сказал о Сталине вот такое: «В военных делах он ничего не смыслил, он чуть ли не с глобусом выходил, когда ему докладывали обстановку, он из-за голенища вытаскивал карту, на которой был помещен чуть ли не весь мир…»

А ведь могли сказать правду и маршал Тимошенко, и маршал Василевский, и адмирал Кузнецов. Зато последний как-то обмолвился, что он-де увидел Сталина чуть ли не через неделю после начала войны. А ведь был вызван в сталинский кабинет в 15 часов 20 минут по московскому времени 22 июня 1941 года.

И другие – или прошедшие в первые дни войны через этот кабинет, или получавшие непосредственно от его хозяина приказы и распоряжения – тоже не встали.

Все они тогда промолчали.

Почему?

Вернемся в дни накануне войны и посмотрим, что написано о них в тех мемуарах адмирала Кузнецова, которые так и названы «Накануне». Их дополненное издание Воениздат выпустил в 1990 году…

Страница 285:

«Еще во второй половине дня 21 июня стало известно: в ближайшую ночь можно ожидать нападения немцев…»

Стр.299:

«Около 11 часов вечера (21 июня. – С.К.) зазвонил телефон. Я услышал голос маршала Тимошенко:

– Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне…»

Сразу возникает вопрос: «Так когда это стало известно: «во второй половине дня 21 июня» или «около 11 часов вечера»!»

Читаем страницу 299 дальше:

«…Через несколько минут мы (с контр-адмиралом Алафузовым. – С.К.) уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С.К. Тимошенко.

Маршал, шагая по комнате, диктовал… Генерал армии Г.К. Жуков сидел за столом и что-то писал…

Семен Константинович… не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну…

Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов (хронология адмирала Кузнецова плохо согласуется с данными генерала Горькова. – С.К.). Помнится, она была пространной – на трех листах (а выставляемая ныне на всеобщее обозрение «директива № 1» весьма кратка. – С.К.). В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии.<…>

Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:

– Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности номер один…»

Адмирал Кузнецов, сообщая это, похоже, не понял, что фактически почти развенчивает свою «заслугу» – ведь пресловутый приказ он отдал тогда, когда затягивание с его отдачей было бы равносильно измене.

Во-вторых, если лишь за пять часов до начала войны начальник Генерального штаба удосужился засесть за написание подробных указаний Вооруженным силам о том, что им «следует пред принять… в случае нападения гитлеровской Германии», то такого горе-начальника не то что в три шеи гнать с позором надо. Его надо расстреливать – за преступное пренебрежение своими обязанностями!

Не так ли?

Но и это еще не все! Читаем страницу 300:

«Позднее я узнал, что нарком обороны и начальник Генштаба были вызваны 21 июня около 17 часов к И.В. Сталину. Следовательно, уже в то время… было принято решение привести войска в полную боевую готовность и в случае нападения отражать его. Значит, все это произошло примерно за одиннадцать часов до фактического вторжения врага на нашу землю».

И опять возникает вопрос: «Что имеет в виду Кузнецов, написав «это произошло»?»

За одиннадцать часов до нападения «произошла», как я понимаю, последняя (но – если я был прав в ранее приведенной реконструкции событий – не первая) санкция Сталина на приведение войск в боевую готовность. Но даже к 11 часам вечера 21 июня «не произошла» отправка директивы об этом в войска.

Почему?

Что, в этом – Сталин виноват?

Но и это еще не все! Читаем страницу 300 далее:

«Не так давно мне довелось слышать от генерала армии И.В. Тюленева – в то время он командовал Московским военным округом, – что 21 июня около 2 часов дня (выделение мое. – С.К.) ему позвонил И.В. Сталин и потребовал повысить боевую готовность ПВО».

Выходит, уже не «17 часов», а «2 часа дня»? Но и это еще не все! Читаем страницу 300 далее:

«В тот вечер (21 июня. – С.К.) к И.В. Сталину были вызваны московские руководители А.С. Щербаков и В.П. Пронин. По словам Василия Прохоровича Пронина, Сталин приказал… задержать секретарей райкомов на своих местах… «Возможно нападение немцев», – предупредил он…»

Но что интересно – ни Щербакова, ни Пронина в поденных списках посещения кабинета Сталина, приводимых генералом Горьковым, нет! Как нет там и Меркулова с Фитиным в записях за 17 июня.