Берия. Лучший менеджер XX века.

Когда христианин идет на исповедь, он ведь идет не только за отпущением грехов. Он идет и для того, чтобы очистить себя, признавшись кому-то вне себя — священнику, в тех или иных прегрешениях. Верующий признается в них тайно — и то становится чище. А большевики в ходе чисток занимались самокритикой публично, перед товарищами по партии, и это было — надо ясно отдавать себе в том отчет — действительно мощным средством самовоспитания и самосовершенствования.

Ведь еще Чехов рекомендовал выдавливать из себя раба каждый день — по капле. А в крепком партийном коллективе в ходе чисток люди не то что по капле дрянь из себя выжимали, а целыми ручьями!

Со временем этот образ поведения становился для старых партийцев автоматическим, если они попадали в ситуацию острой критики со стороны. Они не обижались, как это принято сейчас, на критикующих, не озлоблялись, а начинали думать — в чем же я дал промашку? Если, конечно, они были большевиками, партийцами, а не «членами партии».

Но Берия-то и был партийцем! То есть человеком, который живет порученным ему делом, а не прикидывает, как бы из этого дела выжать побольше личной выгоды. И его письмо имело в какой-то мере смысл персональной чистки — благо ситуация тому способствовала. Он и дальше в письме время от времени не самобичеванием занимается и не унижается перед руководством ЦК, а искренне, как тогда говорилось, признает ошибки.

Искренне… Хотя современному человеку это может показаться малодушием и показным раскаянием.

Но это было не малодушие!

Что же до «германского» вопроса, а также упоминаемых далее вопросов «корейского», «турецкого», «иранского», «ответов Эйзенхауэру и Черчиллю», «поступка при приеме венгерских товарищей», то о некоторых из этих «вопросов» мы поговорим значительно позднее, а сейчас я лишь замечу, что внешнеполитические концепции Берии были интересны и реалистичны.

Продолжим чтение…

«Предложения о Надь Имре, должен был не я или, кто иной вносить, а тебе надо было сделать, а тут я выскочил идиотски, кроме того, наряду с правильными замечаниями я допустил вольность и развязность, за что конечно меня следует крепко взгреть».

Сказано энергично, и за этими словами вполне чувствуется характер — не всегда сдержанный, но весьма искренний.

Искренний, уважаемый читатель!

И такими же искренними видятся мне следующие строки…