Как понимал задачи войны в тылу врага Берия? Главное — содействовать скорейшему изгнанию гитлеровских войск из СССР с минимально возможными усилиями и потерями при максимально возможном эффекте. Поэтому войну за линией фронта он видел как сеть непрерывных специальных диверсионных и разведывательных операций, организуемых профессионалами и проводимых профессионалами при, естественно, поддержке народа на оккупированных территориях. Берия ведь сам был профессионалом спецопераций. И опыт контрпартизанских действий у него был — в Закавказье в 20-е и 30-е годы у полпреда ОГПУ имелись для набора такого опыта все возможности!
Причем нельзя объяснить стремление Берии к руководству войной во вражеском тылу тем, что он-де хотел похвастаться перед Сталиным еще и «партизанскими» своими заслугами. У Берии и без того хватало дел, а значит, и успехов, потому что для Берии делать дело означало делать его успешно.
А вот Пономаренко…
Нет, Пантелеймон Пономаренко тоже желал скорейшей победы не менее, чем Лаврентий Берия. Но Пономаренко —
это партийный «генерал», да еще временно без войска. Белоруссия-то оккупирована. И вот как раз Пономаренко-то надо было показать Сталину: белорусская земля горит, товарищ Сталин, под ногами немецко-фашистских захватчиков. А организует движение народных мстителей наша родная партия… То есть Пономаренко. Так кто, спрашивается, действовал здесь как карьерист и интриган?
В конце концов ЦШПД был создан под рукой Пономаренко. Но сравним две даты… ЦШПД образовался 30 мая 1942 года. А 18 мая 1942 года Ковпак получил свою первую Золотую Звезду. Без «руководящих указаний» начальника ЦШПД, но не без деловой помощи оружием, кадрами, заданиями (это ведь тоже помощь!) со стороны ведомства Берии.
Конечно, пользы от наличия во время войны ЦШПД было все же больше, чем вреда. Но — не более того. Думаю, если бы все было завязано только на 4-е управление НКВД, война во вражеском тылу шла бы намного эффективнее, не утрачивая вполне всенародного характера. Ведь Берия не исключал, а приветствовал расширение и развитие спецотрядов НКВД за счет «местных ресурсов», но командиры
Профессионал Станислав Ваупшасов, оказавшись
Да, профессиональный чекист Берия имел четкую линию и последовательно ее проводил. А «профессиональный» аппаратчик Пономаренко метался от «концепции» небольших отрядов к признанию факта наличия и полезности соединений в несколько тысяч бойцов типа ковпаковского. В июле 1942 года Пономаренко подготовил проект приказа наркома обороны СССР, то есть Сталина, об усилении партизанской борьбы, который так и остался проектом, — очень уж он был бестолков, неконкретен, оторван от реальности и выдержан в худших традициях партийной канцелярщины.
Пономаренко писал:
«Опыт показывает, что крупные партизанские соединения, доходящие иногда до нескольких тысяч человек, малоподвижны, легко обнаруживаемы противником… плохо управляемы…
Приказываю:
4. Прекратить практику создания (этот пассаж своей партдубовостью меня просто-таки умилил. —
5. Без ведома партизанского движения никаких перемещений в командном составе не производить…» и т. д.
Сидор Ковпак в это время проводил очередной рейд двухтысячного соединения, Алексей Федоров-Черниговский наращивал до схожих размеров свое… И уже образовывались целые партизанские края с новыми, без ведома Пономаренко выдвинувшимися командирами. Реально все определяла на местах сама жизнь, а не бумажки ЦШПД.
Истинным же партократическим шедевром я назвал бы докладную записку Пономаренко Сталину от 4 марта 1943 года. Я приведу, ее полностью: