Берия. Лучший менеджер XX века.

Так зачем ему навещать физиков? На Урале его опыт и полномочия могли помочь выправлению провалов. И помогали. А что он мог подсказать теоретикам, экспериментаторам и конструкторам КБ-11? Осуществлять же «общее вмешательство в дела подчиненных» у него обыкновения не было.

НЕТ, Берия управлял не при помощи страха даже в критических ситуациях. Но это не исключало — при объективной необходимости — обоснованной жесткости. В районе уральского поселка Верх-Нейвинское (закрытый город «Свердловск-44», позднее Новоуральск) создавался завод № 813 по производству оружейного урана-235 газодиффузионным методом. Однако дело не ладилось, и Берия, приехав на объект, в конце концов жестко заявил, что разработка конкретной технологии — государственное задание и если оно не будет выполнено в срок, то будет считаться, что коллектив с ним не справился.

Угроз не было, да и вряд ли они бы здесь помогли. Решить сложную инженерную и конструкторскую задачу — это не канаву выкопать. А вот жесткость и высокий статус задания свою роль сыграли. Вместо прежнего «раскачивания» началась настоящая работа в режиме «мозгового штурма» — сидели за кульманами и в цехах день и ночь, все решали быстро и дружно — без формальностей и препирательств.

И задание было выполнено, да как! Было создано такое производство, которое по сей день не имеет аналогов в мире по дешевизне и производительности обогащенного урана! В мире не имеет аналогов! И работу по тому заданию Берии на предприятии вспоминают как легенду, гордясь ей и… И отдавая Лаврентию Павловичу должное.

Да. Советский Союз решал атомную проблему ударными темпами! 30 августа 1945 года образуется Первое главное управление.

9 апреля 1946 года положено начало КБ № 11 (самые первые, отпавшие почти сразу, наименования также «Лаборатория № 5» и «КБ-5») с дислокацией в поселке Сарово Мордовской АССР. Начальником этого исследовательского комплекса для конструирования ядерного оружия был назначен генерал Зернов, Главным конструктором — профессор Харитон, его заместителем — физико-химик Щелкин.

А в августе 1949 года «Учебный полигон № 2 Министерства Вооруженных сил (обороны) СССР» в Казахстане — наш первый ядерный полигон, уже готовился к первому испытанию. 27 августа 1949 года, в 2 часа ночи, Игорь Васильевич Курчатов утвердил подписанный Зерновым, Харитоном

и Щелкиным и исполненный от руки в единственном экземпляре еще 21 августа «Оперативный план окончательной сборки и подрыва изделия»… «Изделием» именовался наш атомный первенец — бомба РДС-1.

Начался окончательный и бесповоротный отсчет обратного времени. В 8.00 27 августа 1949 года к дежурству на командном пункте приступил дежурный диспетчер, москвич, выпускник МГУ, кандидат технических наук, бывший сотрудник Московского энергетического института, а в КБ-11 — старший научный сотрудник отдела 25, Сергей Сергеевич Чугунов. По графику до опыта оставалось 48 часов. К этому времени на полигоне собрались уже все, участвующие в опыте и ответственные за него.

Председатель Государственной комиссии Берия вместе с Кобуловым и Махневым побывал в сборочном здании утром 28 августа. Естественное чувство озабоченности, да и — надо полагать — простое человеческое любопытство привели его туда на некоторое время. Однако «над душой» у оружейников Лаврентий Павлович не стоял, хотя утром следующего дня и ему, и всем, кто четыре последних года жил ожиданием приближающегося события, предстоял итоговый экзамен.

В книге Серго Берии об отце он пишет, что тоже присутствовал на том первом испытании, но этого не могло быть и не было. На полигон строго допускались только те, кого испытания касались прямым, служебным образом. Даже такой крупный ракетчик, как Сергей Павлович Королев, попал на полигон лишь в ноябре 1955 года, когда испытывался наш первый «двухступенчатый» термоядерный заряд РДС-37 — прототип ядерного боевого оснащения первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 разработки ОКБ Королева. Причем и описание Серго Берией хода эксперимента показывает, что он пишет о том, чему свидетелем не был, хотя Елена Прудникова, например, приняла его байки за чистую монету.

А вот свидетельство такого авторитетного эксперта, как Юлий Борисович Харитон. Оно публиковалось в различных изданиях, но я привожу его по коллективной монографии «Советская военная мощь от Сталина до Горбачева», где говорится:

«Нагромождением грубых ошибок, мистификаций, а то и просто непонимания обсуждаемого вопроса… изобилует практически вся глава «Ядерный щит» книги С. Берия.

В книге-интервью «Сын Лаврентия Берия рассказывает…» Р. Чилачавы… С. Берия договорился до того, что его с И.В. Курчатовым «деловое сотрудничество заключалось в выработке конструкции ядерных зарядов», хотя Курчатов, возглавляя советский атомный проект, конструкциями зарядов непосредственно не занимался. Тем более не занимался «выработкой конструкции ядерных зарядов» С. Берия…»