Берия. Лучший менеджер XX века.

И лишь когда Сталин стал предпочитать абхазские Гагры, полпред ОГПУ Закавказья Берия просто обязан был бывать в местах отдыха Генерального секретаря ЦК ВКП(б).

И бывал.

Но в поле зрения Сталина он попадал все чаще отнюдь не потому, что постоянно мельтешил у Сталина перед глазами. К слову, если бы он это проделывал, то Сталин резонно спросил бы: «А что это вы, товарищ Берия, здесь делаете? Я-то отдыхаю, заслужил, а вы?» Советский-то вождь и на глаз, и на слово был остер, доказательств тому мы имеем много.

Нет, Сталина в Берии привлекла именно его управленческая компетентность, особенно заметная на фоне всех этих Мамия, Миха и Шалв…

И 17 августа 1931 года…

Нет, вначале я поясню, откуда я знаю, что делал (а конкретно — что и кому писал) в этот день Сталин.

В 2001 году издательство «Российская политическая энциклопедия» и Федеральная архивная служба России тиражом в 2000 экземпляров издали переписку Сталина и Кагановича за 1931–1936 годы. Эта переписка захватывает и сама по себе — я читал ее как роман Дюма! Но она же мне и пригодилась практически — там нередко (хотя и не так уж часто) упоминается Берия.

И что интересно! В 1995 году была издана (намного скромнее) переписка Сталина и Молотова за 1925–1936 годы. Как видим, период этой второй переписки на пять лет больше, чем у первой. Тем не менее в молотовской переписке имя Берии отсутствует вообще.

Почему?

Не потому ли, что переписка Сталина с Молотовым — это всего 86 писем (для сравнения: переписка с Кагановичем имеет объем в 862 письма), которые 79-летний Молотов сдал в декабре 1969 года в Центральный партийный архив по собственной инициативе? И коль так, не имеем ли мы здесь дело с цензурой самого Молотова?

Лично я убежден — отсутствие имени Берии в сданных Молотовым письмах не может не выглядеть многозначительно. Не хотелось, похоже, Вячеславу Михайловичу представлять потомкам очень уж объективную картину далекого прошлого.

Но как бы то ни было, в моем распоряжении имелась обширная переписка Сталина с Кагановичем, и вот в ней-то я нашел немало занятной информации, начиная прямо с первых страниц.

17 августа 1931 года Сталин писал с юга Кагановичу в Москву:

«…Теперь для меня ясно, что Картвелишвили (до 1929 года — предсовнаркома Грузии, в 1929–1931 гг. — 2-й секретарь ЦК КП(б) Украины и начальник Политуправления Украинского военного округа, а с 1931 года — 1-й секретарь Закавказского крайкома. — С.К.) и секретариат Грузцека своей безрассудной «политикой хлебозаготовок» довели ряд районов Западной Грузии до голода. Не понимают, что украинские методы хлебозаготовок, необходимые и целесообразные в хлебных районах, нецелесообразны и вредны в районах нехлебных, не имеющих к тому же никакого промышленного пролетариата. Арестовывают людей сотнями, в том числе членов партии, явно сочувствующих недовольным и не сочувствующих «политике» грузинского ЦК. Но на арестах далеко не уедешь. Нужно усилить (ускорить!) подвоз хлеба сейчас же, без промедления. Без этого мы можем схлопотать хлебные бунты несмотря на то, что зерновая проблема уже разрешена у нас. Пусть немедля… ПБ обяжет Микояна усилить подвоз хлеба в Западную Грузию… В противном случае наверняка схлопочем политический скандал».

А еще через два дня, 19 августа, Сталин следующее письмо заканчивает так:

«…Четвертое. Предлагаю все дело строительства новых складов зерна для чаеводов, табаководов на западе Грузии поставить под контроль РКИ, послать людей на места, привлечь к работе Закчека, в частности, Берию, и добиться того, чтобы все новые склады были выстроены и сданы в эксплуатацию не позднее начала ноября».

Хлеб в Западную Грузию пошел, склады строились быстро (коль уж к этому «подключили» Берию). Однако общая ситуация в Закавказье от благополучной была далека. И это доказывало сталинское письмо Кагановичу от 26 августа 1931 года:

«Здравствуйте, т. Каганович.