Берия. Лучший менеджер XX века.

В 1993 году в издательстве «Граница» вышла книга его «воспоминаний» «Пир бессмертных», компьютерный набор которой выполнили в 1990–1991 годах еще сотрудники КГБ СССР. В предисловии некто Сергей Милашов сообщал, что Быстролетову, мол, еще повезло, ибо: «…многие его сослуживцы… были уничтожены подручными Ежова и Берии».

Быстролетов обладал пером легким и бойким, но, увы, и очень — как мы сейчас увидим — лживым. Сам он сообщает, что его арестовали 18 сентября 1938 года — еще при «палаче Ежове», но все его беды случились при «палаче Берии». И он описывает свои мытарства, быт в общей камере и прочее уже, естественно, в «бериевских застенках». Я приведу лишь два фрагмента его «откровений»…

«Мы протолкались к окну и влезли на нары.

— Это — знаменитый человек, бывший генеральный конструктор наших самолетов Андрей Николаевич Туполев, — шепотом сказал Котя и глазами показал на бродягу, лежавшего рядом с ним. — Он ночью был на допросе… Андрей Николаевич… надо подвинуться…

Под тряпьем кто-то зарычал, но не шелохнулся» (стр.18).

Туполев (Генеральным конструктором авиационной промышленности он стал, к слову, в декабре 1956 года) действительно был арестован — 21 октября 1937 года. Я не буду входить сейчас в суть этого ареста (он произошел не совсем на пустом месте), но факты таковы, что уже с начала 1938 года начинает успешно, хотя и в режиме изоляции, работать Особое техническое бюро (ОТБ) при НКВД СССР, куда входили отдельные конструкторские бюро Туполева, Петлякова и Мясищева. Поэтому никакого Туполева осенью 1938 года Добролетов на нарах видеть не мог. Он его вообще не мог видеть на нарах ни в какой общей камере.

«Один раз днем дверь приоткрылась, в камеру, шатаясь, вошел человек в окровавленной рубахе, крикнул: «Я из Лефортовой! Братцы, палача Медведя в Питере нет: он арестован!» — и повалился на пол. На спине у него зияли глубокие треугольные раны, из них торчало развороченное мясо, виднелись обломки ребер. Показав нам раненого, как видно, для устрашения, надзиратели вскоре выволокли его…» (стр. 36).

Начальник Ленинградского управления НКВД Филипп Медведь действительно дважды арестовывался. Первый раз его арестовали в декабре 1934 года «за преступно-халатное отношение к своим обязанностям» после убийства Кирова и дали 3 года лагерей. До вторичного ареста Медведь работал в руководстве Дальстроя на Колыме. В мае 1937 года было начато новое следствие по вновь открывшимся обстоятельствам, и 7 сентября 1937 года он вновь был арестован, а в ноябре 1937 года расстрелян «в особом порядке».

Так что сообщать как о новости о всего лишь его аресте — через год после расстрела — вряд ли кто-то мог. Да и, конечно, не сообщал… Ни с «треугольными ранами» на спине, которые Быстролетов якобы «увидел» через «окровавленную» рубаху, ни без оных. Спрашивается: что, сотрудники КГБ СССР, которые выполнили в 1990–1991 годах компьютерный набор этой лихой «стряпни», не знали, что имеют дело с побасенками?

За год до смерти Быстролетов сжег хранившиеся у него материалы «Пира бессмертных». И можно понять — почему…

НО ВОТ действительно документальная история… Родившийся в 1909 году статный красавец Александр Короткое был вот уж точно выдающимся разведчиком-нелегалом. Начав работать на Лубянке в 1928 году лифтовым, он в 1933 году отправился в свою первую загранкомандировку. Рекомендовал его в разведку В.Герсон, личный секретарь Ягоды. В Париже Короткое начинал под руководством невозвращенца Орлова-Фельдбинга… Как видим, «родословная» не лучшая, хотя вины Александра в том не было.

Короткое работал во Франции под оперативным псевдонимом Степанов до конца 1938 года. По возвращении в Москву он повышается в должности и награждается орденом Красного Знамени.

А 1 января 1939 года в кабинете Берии собираются отозванные из-за кордона «асы» ИНО НКВД. Я знаком с несколькими описаниями этого «исторического совещания», и, думаю, не случайно крупный чекистский «чин» уже послесталинских времен, генерал-лейтенант Виталий Павлов в своих воспоминаниях датирует его «одним из январских дней 1940 (сорокового. — С.К.) года», причем из контекста следует, что это — не описка и не ошибка набора.