Берия. Лучший менеджер XX века

Первой была недооценка перспектив и возможности стратегического партнерства с Германией против англосаксов после заключения Пакта 1939 года.

Второй же стала недооценка возможностей и потенциала Лаврентия Берии как единственного адекватного требованиям эпохи своего преемника.

Сталин был старше Берии ровно на двадцать лет. Он формировался как профессиональный революционер-марксист, движимый лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и вместе с Лениным веривший в европейскую и мировую революции. Из всех вождей революции — как самый трезвый из них, он раньше других понял, что России вряд ли приходится рассчитывать на «братьев по классу» в развитых странах. Но понял он и то, что Россия вполне самодостаточна, чтобы вырасти в могучую державу, в которой нет места частной собственности и шкурным интересам и в которой свободное развитие каждого станет условием развития общества.

И вот она, пройдя испытание войной, стала такой державой.

И Сталин…

Ну, сложно сказать, что сыграло роковую роль — постепенное ли старение, нагрузки ли войны, привычка ли трех десятилетий брать все на себя и быть, в конечном счете, последней инстанцией (недаром же в аппарате привилось это иносказание в отношении его — «Инстанция»), ослабление защитной реакции на славословие…

Но можно с уверенностью сказать, что Сталин как всеобъемлющий глава государства свой ресурс к концу 1952 года исчерпал, а Берия, напротив, накопил такой жизненный и управленческий государственный опыт, что полностью мог использовать его, лишь оказавшись во главе государства.

Берия, хотя и пришел в революцию юношей, но почти сразу из революционера и подпольщика превратился в государственного управленца, в организатора. Идеи мировой революции его не увлекали. Зато идея активной перестройки жизни в России на коллективистских началах увлекла на всю жизнь.

Он в ходе служебного роста получал все большие управленческие возможности и теперь был готов уже и к руководству Россией социалистических (подчеркиваю это!) «технократов». Построение коммунизма было для него не идеалом, не лозунгом, а конкретной, сложной, но решаемой задачей.

Сталин с середины 30-х годов стремился поменять местами роль партии и Советов. И вот в 1952 году наступил для этого вполне благоприятный момент… В руководство введено немало молодых кадров, началась переориентация задач партии с хозяйственного управления на идейное, что было видно уже из сопоставления Устава ВКП(б), принятого XVIII съездом в марте 1939 года, и Устава КПСС, принятого XIX съездом.

Устав 1939 года:

«Партия является руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных, и обеспечивает успешное построение коммунистического общества».

Устав 1952 года:

«Ныне главные задачи Коммунистической партии Советского Союза состоят в том, чтобы построить коммунистическое общество… непрерывно повышать материальный и культурный уровень общества, воспитывать членов общества…»

Причем если раньше Политбюро ЦК было призвано организовывать «политическую работу», а Комиссия партийного контроля контролировала «исполнение решений партии и ЦК… партийными организациями и советско-хозяйственными органами», то теперь Президиум ЦК должен был организовывать текущую работу ЦК, а Комиссии партийного контроля при ЦК придавались функции контроля чисто внутрипартийных дел.

И если бы сразу после XIX съезда Сталин, оставив за собой пост Генерального секретаря КПСС, передал свои полномочия Председателя Совета министров СССР Берии, то этим он сохранил бы себе и жизнь, и нерушимую посмертную славу.

Наиболее ярко, на мой взгляд, впервые возникшая некомпетентность Сталина проявилась в ряде тех «грандиозных» строительных проектов, на отмене которых Берия стал настаивать сразу после смерти Сталина. Я о них еще скажу.

Увы, Сталин не решился отдать будущее страны в руки Берии, а это означало, что после смерти Сталина неизбежно возникнет вопрос о преемнике, о лидере. И от того, кто им станет — член партии Сталина или член партии партократов, зависела дальнейшая судьба огромной страны.

Да и — мира.

ТАК к концу 1952 и началу 1953 года у страны наметилось два принципиально разных пути. Один путь вел к неизбежной деградации страны, второй — к не менее неизбежному ее расцвету.

Символом одного был функционер — недалекий, невежественный, амбициозный, не только не способный, но и не стремящийся оптимизировать общественное бытие страны, лично ленивый и некомпетентный и поэтому порождающий лень и некомпетентность как рядом с собой, так и на более низких уровнях власти.