Берия. Лучший менеджер XX века

Нет, Берия был убежденным большевиком. Но, будучи человеком умным и деловым, он понимал, что:

1) общество идейно сильно не тогда, когда носит на демонстрациях портреты «вождей», а когда эти вожди «живьем» живут во имя тех идей, которые провозглашают, то есть не раскатывают по горным курортам и не гоношат деньгу, а постоянно заняты проблемами развития общества;

2) крепость политической системы в режиме ее нормального, а не экстремального, функционирования определяется уровнем оптимизации ее экономической основы и уровнем научно-технического и технологического развития производительной сферы как базы для роста благосостояния народа;

3) многонациональное государство едино тогда, когда политика центрального правительства реально выбивает у националистов почву для любых их пропагандистских усилий.

В этом смысле Берия действительно был прагматиком и в этом направлении начал действовать сразу после смерти Сталина. Его инициативы впечатляли как своим потенциалом, так и охватом всех, по сути, сторон жизни общества.

Он имел конкретные предложения в сфере: а) государственного управления, б) экономики, в) оборонной политики, г) внутренней общегосударственной и национальной политики, д) внешней политики.

В СФЕРЕ государственного управления он брал четкий курс на перенос центра управления экономической и хозяйственной деятельностью, включая масштабные оборонные проекты, из ЦК в Совет министров. Собственно, вся наиболее перспективная оборонная работа и так велась в рамках деятельности Спецкомитета при Совмине СССР, но остальное…

Разные взгляды на приоритеты власти проявились уже на похоронах Сталина. Тогда на Мавзолее выступали трое: Маленков, Берия и Молотов. Все три речи были достаточно схожи весьма бесцветной официозностью — особых страстей и ярких мест в них не было.

Однако Маленков раз за разом употреблял формулу «Коммунистическая партия и Советское правительство», Молотов также подчеркнуто пользовался формулой «Советское государство», партию практически не помянув, а Берия еще более настойчиво говорил о «Советском правительстве», не отказывая, впрочем, партии в праве быть «ведущей силой советского общества».

Ведущая — не руководящая и направляющая. И упор Берии на Советское правительство был достаточно красноречив. Причем это было как раз то, к чему вел и Сталин. Он ведь еще при жизни Жданова в ответ на замечание последнего о том, что давно не проводился съезд партии, сказал примерно следующее: «Что партия… Партия превратилась в собрание аллилуйщиков». И тогда же Сталин признал, что война доказала: антисоветских элементов в советском обществе было меньше, чем «нам докладывали»… И тогда же Сталин предложил: «Надо покаяться» — перед народом, естественно.

Ответом ему было молчание, поддержали его только Жданов и Вознесенский (последнему это ничего не стоило, он репрессии не организовывал). Впрочем, если Сталина поддержал и Берия, то это в позднейшие воспоминания — даже изустные — попасть не могло.

Публично покаяться можно было лишь при живом Сталине — это прибавило бы уважения и авторитета в народе как ему, так и партии. Каяться же после его смерти означало бы косвенно подрывать этот авторитет. Хрущев так позднее и сделал, не покаявшись, конечно, а все свалив на «тирана» Сталина, но что с партократа можно взять, кроме двуличия и фальсификаций?

Берия предпочитал исправлять перекосы и ошибки делом. Однако политическая реформа организации жизни общества являлась непростой перспективной задачей. А вот в сфере экономики новые инициативы Берии проявились сразу же и вполне внятно. Он всегда мыслил масштабно, его управленческие решения то и дело «стоили» миллионы, десятки, сотни миллионов рублей. С другой же стороны, он всегда требовал расходовать не больше, чем нужно. И особенно ярко эта его черта проявилась уже через шесть дней после назначения первым заместителем предсовмина.

21 марта 1953 года Берия направляет в Президиум Совмина СССР записку с предложениями о прекращении строительства или ликвидации 20 крупных объектов, строительство которых «в ближайшее время не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства». Объяснялось все тем, что Сталин с начала 50-х годов поддался определенной гигантомании, и это сказалось в разработке ряда амбициозных проектов. Например, в сентябре 1950 года было принято Постановление Совмина о строительстве Главного канала Амударья — Красноводск, об орошении и обводнении земель южных районов Прикаспийской равнины Западной Туркмении, низовьев Амударьи и западной части пустыни Каракум.

Вначале стоимость Большого Туркменского канала оценивалась в несколько миллиардов рублей, но потом выяснилось, что реально необходимо будет затратить тридцать миллиардов. Имея в виду проекты типа Главного Туркменского канала, Берия писал: