Берия. Лучший менеджер XX века

«О том, как поймали Берию… на пленуме рассказывал Хрущев. Слово „поймали“ наиболее точно соответствовало характеру рассказа Хрущева, его темпераменту и тому страстному удовольствию (выделено мною. — С.К.), с которым он рассказывал обо всем этом.

Из его рассказа… следовало, что именно он, Хрущев, сыграл главную роль в поимке и обезоруживании этого крупного зверя. Для меня было совершенно очевидным, когда я слушал его, что Хрущев был инициатором этой поимки… потому что он оказался проницательнее, талантливей, энергичней и решительней, чем остальные. А с другой стороны, этому способствовало то, что Берия недооценил Хрущева, его качеств, его глубокой природной, чисто мужицкой хитрости, его здравого смысла да и силы его характера и, наоборот, счел его тем круглорожим сиволапым дурачком, которого ему, Берии, мастеру интриги, проще простого удастся обвести вокруг пальца. Хрущев в своей речи не без торжества говорил о том, за какого дурачка считал его Берия…»

Симонов за свою жизнь написал немало талантливых строк (особенно стихотворных), но высоким человеческим стандартам не отвечал, не поднимаясь над общей серостью постсталинской руководящей элиты. И это сказалось в его завышенной оценке Хрущева.

Нет, Лаврентий Павлович Берия не был заговорщиком, не был он и интриганом. И жертвой Хрущева он пал в силу того, что был по натуре — в конечном счете — идеалистом, пусть и практическим. А Хрущев был духовным лакеем, искренне не понимающим, как можно не сподличать, если это выгодно. Хрущев был хамом, давно возомнившим о себе, но вынужденным десятилетиями это самомнение скрывать. Он был идеально способным к нравственной и политической мимикрии подлецом с действительно цепкой хитростью. Он действительно был энергичен, умел говорить с народом, был исполнителен и умел изображать преданность делу — за счет чего и держался.

Но если бы постсталинская ситуация получила конструктивное развитие, то Берия встал бы во главе страны. А Хрущев вряд ли удержался бы долго даже на позициях одного из секретарей ЦК. Поэтому он и задумал кроме коллективного заговора части Президиума ЦК по смещению Берии (вот этого я не исключаю) еще один, собственный монозаговор по ликвидации Берии. И в этом его заговоре все остальные оказались лишь безвольными пособниками на этапе ареста и деятельными пособниками на этапе Пленума ЦК.

Вот что пишет генерал Судоплатов:

«Положение Хрущева в руководстве ставило его в исключительно выгодную позицию поочередного блокирования с любым влиятельным членом Президиума ЦК.

Именно он, почувствовав уязвленность Молотова амбициями (фу! — С.К.) Берии во внешней политике, устроил заговор первоначально против Берии, а затем и против Маленкова».

Это мнение интересно, хотя и далеко не во всем верно. Скажем, как надо понимать «…с любым влиятельным членом Президиума ЦК»? Кто из членов Президиума был реально влиятельным, кроме Хрущева? Только Маленков — как председатель Совета министров, и еще — Берия.

Молотов? МИД — не силовое ведомство, да и можно ли было говорить о Молотове как о самостоятельной величине?

Булганин? Хотя и военный министр, но реально в войсках серьезного влияния не имеет.

Каганович? Ворошилов? Микоян? Нет, нет и нет, если иметь в виду каждого в отдельности.

Личным моральным и интеллектуальным влиянием на соратников, каким обладали Ленин и Сталин, в постсталинском Президиуме ЦК никто не обладал. Кроме Берии. Но Хрущев действительно имел возможность блокирования с любым членом Президиума ЦК, кроме опять-таки одного — Берии, потому что все остальные, как и сам Хрущев, постепенно переходили в партию партократов. А Берия оставался в партии Сталина.