Берия. За что его не любят…

Еще в июне 1953 г. Хрущев обращает внимание участников пленума ЦК на тот факт, что Берия всячески, когда это было возможно, «тормозил и срывал» вопросы, касающиеся сельского хозяйства. «Он (Берия) гробил сельское хозяйство, доведя до последней степени это хозяйство. Дальше терпеть нельзя: молока нет, мяса мало. Объявили переход от социализма к коммунизму, а муки не продаем. А какой же коммунизм без горячей лепешки, если говорить грубо».

Хотя официально за развитие сельского хозяйства еще с февраля 1947 г. отвечал Маленков, Хрущев в своем выступлении обвиняет именно Берию. В данном случае Хрущев мог быть близок к истине, если принять за основу тот довод, что Берия в рамках ГДР, возможно, хотел провести свой собственный эксперимент, а затем в случае его удачи перенести подобную систему и в Советский Союз, где сельское хозяйство так никогда и не стало развитой отраслью, несмотря на все попытки в течение семидесятилетней истории Советского государства. К тому же плохое положение в сельском хозяйстве страны могло быть им использовано в борьбе с конкурентами. Да и Хрущев, в свою очередь, тоже, видимо, не случайно поднял вопрос о развале сельского хозяйства. И хотя он обвиняет Берию, тем не менее это было уже начало его борьбы и с Маленковым тоже.

В вопросе же с венграми Берия вообще делает недвусмысленное заявление. Он как бы провел демонстрацию того, как должны в дальнейшем строиться отношения между партийным и хозяйственным руководством страны.

С. Л. Берия утверждает, что его отец всегда несоизмеримо более высоко ценил хозяйственных работников и профессионалов своего дела, будь то инженеры, ученые, военные, нежели номенклатурных работников аппарата ВКП(б). Что ж, это вполне укладывается в его характер. После смерти Сталина он делает открытую ставку на Совет министров, считая, что реальная работа по решению народно-хозяйственных проблем является единственно важной вещью, приносящей к тому же, как он считал, наибольшие политические дивиденды.

Берия также сделал достаточно смелые шаги навстречу югославскому руководству. Контакты с маршалом Тито у него были по разведывательным каналам достаточно давно, и во время войны Берия даже предотвратил попытку немцев ликвидировать югославского лидера. Но, как известно, взгляды Сталина в послевоенный период на взаимоотношения СССР и Югославии стали не совпадать с желаниями югославского лидера, и наши страны превратились чуть ли не во врагов. Берия же считал, что стратегическое положение Югославии имеет столь принципиальное значение, что ради этого необходимо пренебречь всей политической конъюнктурой. К тому же югославы вполне лояльно относились к идее размещения на своей территории советских ракетных баз и предоставляли порт Сплит для свободного захода советских военных кораблей, для пополнения боевых, продовольственных запасов и горючего в нелимитированном количестве.

Военные, к примеру Василевский, положительно относились к такой идее, и Берия стал прощупывать по конфиденциальным каналам отношение югославского руководства к возможной смене курса нового правительства СССР. Маленков в своем выступлении на июльском пленуме ЦК КПСС зачитал следующий документ, изъятый у Берии в ходе расследования, в котором, в частности, говорилось: «Товарищ Берия просил вас (Ранковича) информировать товарища Тито, и если товарищ Тито разделяет такую точку зрения о необходимости коренного пересмотра и улучшения взаимоотношений обеих стран, то было бы целесообразно организовать конфиденциальную встречу особо на то уполномоченных лиц».

Данный документ стал одной из улик обвинения, «характеризующих Берию как буржуазного агента и перерожденца», хотя, конечно, восстанавливать отношения с Югославией было совершенно необходимо, и продолжение курса на разрыв можно считать стратегической ошибкой советского руководства.

Последней крупной инициативой, о которой стоит упомянуть, было предложение Берии «В Президиум ЦК КПСС об ограничении прав особого совещания при МВД СССР». Данный документ был одной из последних капель, переполнивших чашу терпения партийного аппарата. Хрущев предложение Берии воспринял совершенно в ином контексте, чем это говорилось в официальном документе, предоставленном министром МВД 15 июня 1953 г. Но, по-видимому, он раскрыл истинную сущность задумки Берии, скрытую под текстом.

Формально Берия предлагал значительно сократить полномочия Особого совещания. Утвержденный ЦИКом и СНК СССР еще 5 ноября 1934 г., а в дальнейшем, после того как ЦК ВКП(б) в 1937 г. и ГКО в 1941 г. еще более расширили круг его обязанностей, ОС вполне можно было считать своеобразной «заменой судебной системы». Берия, констатируя данное положение вещей, предложил сложившуюся систему отменить на основании того факта, что МГБ, имея в своих руках такой инструмент, зачастую пользовалось им с целью расправы над ни в чем не повинными людьми.