Берк. Оборотни сторожевых крепостей

Оборотни замолкли, поеживаясь и прикрывая уши. Но долго слушать эту пытку и не пришлось — с животными расправились за считанные минуты.

На башне выставили наблюдателей и повалились спать. Хотя устали страшно, заснуть в окружении завывающего стада получилось далеко не сразу. Ночь и кошмарный сон слились для Гелиодора в одно мрачное пятно.

На рассвете вожаки оценили обстановку вокруг.

— Смотри там и там, — показывал Смарог на рудник и ворота.

Везде куда не поворачивались головы оборотней мельтешили гоблины.

— Они повсюду! — с ужасом констатировал Тумит. — Даже земли не видно.

Просто отсиживаться в башне оборотни не собирались. Да и какой смысл? Припасов у них не было, а значит обе стаи тут обречены на голодную смерть. Уж лучше сложить голову в добром бою.

Потекли дни утомительных схваток, вылазок и отступлений. Это походило на борьбу со стихией. Отдохнув за ночь, двуликие пытались выбраться из окружения, но к вечеру обессилевшие отступали обратно в башню.

День за днем.

Стадо, к удивлению оборотней, оказалось разумным, даже как будто организованным. Гоблины вели себя как животные, но в определенные моменты, словно повинуясь невидимому руководителю, поворачивали в нужном направлении или бежали именно туда, где оборотни собирались прорваться. Не то чтоб двуликие проигрывали. Нет. Они могли сражаться так хоть вечность, но у них не было еды, многих ранили, и это тоже требовало сил на восстановление. Они почти сникли…

— Смотрите! — заорал с верхней ступеньки Тум. — Они уходят!

Смотреть побежали все. И было на что. Яркое рассветное солнце, слепившее глаза до слез, показало им:

— Отлив… — прошептал Смарог.

— Да, точно, — поддержал Тум. — Так с берегов вода отходит после бури.

Гоблины быстро стекались к руднику, и за какой-то час их всех будто всосало внутрь.

— Вот это дела! — восхищенно прошептал Зоран. — Кому расскажи — не поверят.

— Нам нужно, чтоб поверили, и еще вход завалить. Помните, для чего мы тут?

— И что прикажешь делать?

— Как и планировали, взорвем к черной бездне этот рудник. Мы ведь брались очистить сам городишко, про подземелья никто не заикался. А гномы потом могут выкопать себе хоть десять новых штолен. Это уже их проблемы.

Действительно, по контракту они должны были очистить от гоблинов только городок. Оборотни обдумывали разные варианты исполнения своих обязательств и взяли с собой взрывную смесь, чтобы в случае осложнений подорвать подземный лаз. Нет рудника — нет проблем.

К счастью, гоблинов не заинтересовала несъедобная масса, залитая в небольшие бочонки. Они так и остались валяться среди обломков телег и обглоданных лошадиных костей.

Оборотни поднимались к своему разоренному лагерю и спускались вниз все вместе, держась настороже, готовые в любую минуту бросить груз и сваливать обратно к безопасной башне. Но окрестности рудника и деревянные сходни оказались пустыми. Ни одного гоблина не встретили. Только их трупы, оставшиеся после сражений.

Внизу, в самой глубине воронки, действительно был прорыт лаз. Всего один, узкий и неровный. Для надежности оборотни обшарили все простенки и проверили ходы, потом заложили динамит и, только когда в глубине раззявленной пасти рудника громко ухнуло, выдохнули с облегчением. Чтобы добраться до городка по поверхности, гоблинам понадобится не один день. Вверх поднялось огромное облако пыли и заблестело в лучах солнца мелкими алмазными частицами.

— В бездну такую работу, — выдохнул Гелиодор.

— Да и всё гоблинское отродье, — поддержал альфу Тумит.

Город покидали одной волчьей стаей. Поджарые тела огромных, лохматых существ мчались по мерзлой земле бесшумно, и только вспугнутые птицы выдавали их маршрут.

В первой же реке с наслаждением искупались. Перекидываясь прямо в воде, смыли вонючие подтеки черной вязкой жижи. На очищенных телах оборотней из-под грязи показались уже затянувшиеся рубцы недавних ран.

Гелиодор зачерпнул воды и плеснул в лицо. Рядом плюхнулся на колени Тумит.

— Ты знаешь, последнее время я постоянно думаю: а что дальше? Зачем все это? Глядя на свои руки, вдруг признался Гел. — И решил: сойдусь с ней и осяду. — Вода стекала с его лица, смывая всю гряз этих дней.

— С орчанкой? — нисколько не удивившись, спросил Тум.

Хотя другой предположил бы, что альфа говорит о прекрасной эльфийке.

— С ней.

— Она милая.

В голосе Тума прозвучали нотки зависть и сожаление. Решение альфы положит конец их прежней жизни. Гелиодор привяжется к своей кибитке и будет словно объезженный конь, домашний и послушный. Еще Тумит по-доброму завидовал счастью, обретенному вожаком.

— Она… хорошая. — Гелиодор не старался подобрать витиеватые слова, чтобы описать свою избранницу, произнес самое простое и подходящее.

Заложенная в оборотнях потребность в семье мучила его, как и всех его собратьев. Насладившись свободой и перенасытившись ею в юности, став зрелыми, они, движимые самым сильным и древним инстинктом, жаждали обзавестись своим логовом, женой и детьми.