Беркутчи и украденные тени

Внизу послышался звонок в парадную дверь. На пороге стоял Егор, как всегда, с папкой в руках, где хранил свои рисунки. На нем висела огромных размеров черная футболка, а сверху белая с серым оттенком ветровка – вид еще тот, но Рату не привыкать, он и сам так ходил раньше.

Когда они подошли к смотровой башне, то Эмма и Мирон уже были там и если девочка лишь покосилась на Савина, но промолчала, то Скалин сложил руки на груди, поджал губы и твердо покачал головой.

– Э-нет, этому фрику здесь не место, – сказал он.

Савин рассеянно попятился назад. Он обхватил свою папку руками и еле слышно пробормотал, что все нормально и он останется ждать здесь. Рат на несколько секунд замялся. В душе затаилась тревога и отвратительное чувство неправильности. За это время Савин стал для него вроде младшего брата, которого он не просил, но теперь по каким-то неясным причинам чувствует ответственность за него. И все же Рат оставил его – уж слишком сильным было любопытство.

Чтобы пробраться к самой башне, нужно было сначала преодолеть кольцо из цветущих кустарников черники, взобраться на холм, которым заканчивается приречный парк, а уж потом только можно было прикоснуться ладонью к холодному белому известняку.

Объятое закатным солнцем тридцатиметровое строение было просто великолепно и еще больше сейчас напоминало одну из башен замка из средних веков. Грубый известняк отливал бежево-розовым и казался бархатистым. Рат, как и прежде обошел конструкцию вокруг, но не обнаружил ни одного даже крохотного прохода, лишь верхушка сквозила высокими окнами. Таинственности смотровой башне было не занимать. Мальчик предвкушал своими глазами увидеть невероятное волшебство, которое откроет потайной вход. Он с нетерпением уставился на Эмму и Мирона. Однако вместо заклинания на рахманском или еще чего-нибудь абсолютно фантастического, он наблюдал, как Скалин присел на корточки, нащупал в кустах черники что-то, а потом это что-то с силой потянул на себя. Входом оказался кусок металлического пласта, умело замаскированный землей и травой. Все это время Рат пытался найти способ попасть внутрь башни в самом сооружении, а на самом деле, он всегда был подземным.

– И это все? – разочарованно спросил Громов.

– Только не говори, что ожидал магические заклинания и торжественную выдачу волшебной палочки в конце, – съязвил Мирон.

– Гм, вообще-то вроде того.

– Это все сказки, – отмахнулась Уварова.

– Ага, сказала девочка, которая умеет пламя держать в ладонях.

– Рат, я не умею просто так создавать руками огонь. Никто не может. Это словно зверь, которого можно приручить и убедить сделать то, что тебе нужно. Для этого он должен чувствовать твою непоколебимую силу, которая способна укротить его, но при этом почтение к его существованию. Дашь слабину или возомнишь себя повелителем стихии и все пропало: огонь либо не подчинится тебе, либо вырвется на волю и станет разрушительной силой. Вот как тогда на школьном дворе, когда ты смог призвать ветер, но не справился с ним.

Солнце стремительно опускалось и уже едва освещало парк. Лишь самый верх смотровой башни еще грелся в его лучах. Подростки спустились вниз. Ход был темным и тесным, но, к счастью, коротким. Совсем скоро они толкнули такую же металлическую пластину, но уже внутри сооружения, и очутились словно в большой каменной трубе. Здешний запах напомнил Рату тот, что был во время ремонта в детском доме, особенно когда штукатурили потолок. Мирон чиркнул спичками и справа загорелась бронзовая керосиновая лампа. В тусклом желтом свете строение казалось особенно загадочным. Теперь Громову отчетливо была видна шершавая круглая стена, прижатая к ней лестница, которая тянулась вверх спиралью, ржавые перила и уйма свободного места посередине от самого пола и до крыши, точно вертикальный тоннель.

Скалин пошел первым, держа в руках лампу, а Эмма и Рат следом за ним. Ступени были жутко неудобные: слишком маленькие, да еще и битые – того и гляди оступишься и полетишь вниз головой в пропасть, перила-то не слишком надежные. И вот верхняя часть смотровой башни – гладкая площадка, кострище в центре, окна высокие по кругу до самой крыши, открывающие померкнувшее небо, множество холмов, на котором разросся Грувск, огни города, блеск колосящихся вод Хелетты и темнеющий бор. От такого завораживающего великолепия у Рата перехватило дыхание. Он во все глаза смотрел на родные места. Отсюда город виден во всей своей красе и надивится ей невозможно.

– Эта башня была построена вместе с первыми домами в городе. Наши дедушки недолго использовали ее по назначению, ведь когда Володар утратил всякую человечность и стал злым духом или, как говорили раньше, нежитем, то им удалось запереть его в Маалум, – смотря вдаль, произнесла Эмма.

– А чем сильнее колдуны и злые духи, тем труднее им пересечь энергетические линии, поскольку те, чувствуют их силу. Поэтому к нам попадает только низшая нечисть. Она способна устроить человеку большие неприятности, но защититься от нее, куда легче, чем от колдунов или демонов, – продолжил Рат. – Лиза говорила мне об этом.