Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Западный Берлин

Выходные дни, 18–20 августа 1961 года

Уже не в первый раз вице-президент был недоволен заданием, полученным от президента. Кеннеди хотел, чтобы он вместе с генералом Люсиусом Клеем отправился в Берлин для укрепления морального духа жителей города. Прошло всего пять дней с закрытия границы, и Джонсон моментально понял, что то, чего, по сути, не хватает миссии, с лихвой восполняется опасностью.

Всего несколькими месяцами ранее после провала операции в заливе Свиней Кеннеди попросил Джонсона принять на своем ранчо LBJ, «Линдон Бэйнс Джонсон», западногерманского канцлера Конрада Аденауэра. Теперь, когда 17 августа Кеннеди позвонил и обратился с просьбой отправиться в Берлин, Джонсон спросил: «Это необходимо?»

«Да, необходимо», – тоном, не вызывающим сомнений, твердо сказал Кеннеди. Сам президент не должен был мчаться в Берлин сразу по получении письма от Брандта, это было бы неправильно. Он должен был оповестить мир, что Соединенные Штаты не намерены оставлять Западный Берлин, и в то же время не хотел вызывать ответную реакцию со стороны Советов. Кеннеди не мог публично выразить свои истинные чувства, то облегчение, которое он испытал, узнав, что коммунисты закрыли границу, и не хотел излишне громко возмущаться произволом Советов.

Джонсон особенно энергично стал отказываться от этой миссии, когда узнал, что должен принимать парад полутора тысяч американских пехотинцев в полном вооружении и с боевой техникой, направленных дополнительно в Западный Берлин для усиления находившихся там двенадцати тысяч союзнических солдат. Джонсон понимал, что столь незначительные дополнительные силы не могут оказать решающего значения для защиты жителей Западного Берлина, но само их появление чревато риском.

«Почему именно я? – спросил Джонсон у помощника Кеннеди Кенни О’Доннелла. – Начнутся боевые действия, и я окажусь в самом центре борьбы».

После уговоров вице-президент согласился отправиться в Берлин вместе с Клеем, который более спокойно отреагировал на просьбу президента.

Во время ночного полета на лайнере «Боинг-707» Клей надоедал Джонсону своими рассказами о подвигах, совершенных им в Берлине в 1948 году. Это по его инициативе был организован «воздушный мост», сказал он Джонсону. Это он, единолично начав операцию, вовлек в нее президента Трумэна. Клей объяснил Джонсону, исходя из собственного опыта, что единственный способ иметь дело с русскими, – это противостоять им.

«Я бы взорвал стену, если бы был президентом», – сказал Клей Джонсону. По его мнению, корейской войны вполне можно было избежать, если бы Соединенные Штаты показали Советам, что готовы действовать еще более решительно, чем в Берлине, когда Трумэн отказался от предложения Клея направить по автостраде танковую колонну, чтобы продемонстрировать решимость США выполнять свои обязательства.

Ничто не могло лучше показать, с каким нетерпением ждали жители Западного Берлина подтверждения того, что Соединенные Штаты полны решимости защищать их, чем встреча, устроенная Джонсону и Клею в аэропорту Темпельхоф, сыгравшем свою роль во время блокады Западного Берлина [77] .

Кем были эти двое? Вице-президентом, практически не имевшим влияния, и отставным генералом, но оркестр полиции сыграл «Знамя, усыпанное звездами» [78] , был произведен салют из орудий семи американских танков, и сто тысяч жителей Западного Берлина радостными криками выражали свой восторг.

В Белом доме был составлен текст речи, которую должен был в Берлине произнести Джонсон. «Разделенные, вы не приходили в смятение. Вы не падали духом перед лицом угроз. Сегодня, в очередной критический момент, ваше мужество дает надежду всем, кто мечтает о свободе».

Выступая в тот же день в сенате Западного Берлина, Джонсон сказал: «Мы, американцы, обещали способствовать выживанию и творческому будущему этого города и поддерживать свое обязательство, как наши предки при образовании Соединенных Штатов, «своей жизнью, своим состоянием и своей незапятнанной честью». Это заключительные слова нашей Декларации независимости».

Его слова наэлектризовали город, постепенно терявший силы с 13 августа. Трехсоттысячная толпа, собравшаяся на площади перед зданием муниципалитета, состояла из тех же жителей Западного Берлина, которые всего три дня назад стояли здесь, подавленные и сердитые, слушая Брандта. Теперь многие плакали от радости. Даже Клей не мог сдержать слез.

Джонсон, из путешественника поневоле ставший энергичным участником кампании, проезжая по городу в автомобиле, часто поднимался с места, отвечая на приветствия восторженной толпы. Шедший время от времени дождь не мог испортить настроение ему и десяткам тысяч жителей Западного Берлина. Это напомнило корреспонденту «Нью-Йорк таймс» Сидни Грасону атмосферу ликования, царившую во время освобождения Парижа в конце Второй мировой войны.