Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Хрущев объяснил товарищам, что подготовился к угрозам развязывания войны, но что он знает, как наилучшим образом этого избежать. «США могут пойти на развязывание войны», но европейские союзники и общественные силы не дадут Кеннеди применить ядерное оружие в ответ на изменение статуса Берлина. Де Голль и Макмиллан никогда не поддержат решение американцев развязать войну, поскольку им известно, что советские ракеты нацелены на объекты в Европе. «Они умные люди и понимают это», – сказал он.

Затем Хрущев обрисовал, как будут разворачиваться события после того, как он выдвинет в Вене новый шестимесячный ультиматум. Он подпишет мирный договор с правительством Восточной Германии, а затем передаст восточным немцам всю ответственность за доступ в Западный Берлин. «Мы не вторгаемся в Западный Берлин, мы не объявляем блокаду, – сказал он, а значит, не даем повода для боевых действий. – Мы показываем, что готовы разрешить воздушное движение, но при условии, что западные самолеты будут садиться на аэродромах ГДР. Мы не требуем вывода войск. Хотя это незаконно, но мы не будем применять силовые методы для их выдворения из Берлина. Мы не будем отрезать пути поставок продовольствия и другие жизненно важные коммуникации. Мы будет придерживаться политики невмешательства в дела Западного Берлина. Исходя из этого, я не думаю, что прекращение состояния войны и оккупационного режима приведет к развязыванию войны».

Микоян был единственным, кто предупредил Хрущева, что вероятность войны больше, чем считает советский лидер. Однако из уважения к Хрущеву, он оценил ее в 10 процентов, в отличие от 5 процентов Хрущева. «По-моему, они могут пойти на военные действия без применения атомного оружия», – сказал Микоян.

Хрущев возразил, что Кеннеди так боится войны, что не отважится на военные действия. Он сообщил членам президиума, что им, возможно, придется пойти на компромисс по Лаосу, Кубе и Конго, где не так очевидно советское превосходство, но что касается Берлина, то тут превосходство Кремля не вызывает сомнений.

Для того чтобы обрести полную уверенность в своих силах, Хрущев сказал, обращаясь к военачальникам: «Я хочу, чтобы Малиновский, Захаров, Гречко хорошенько посмотрели, какое у нас соотношение сил в Германии и что нужно. Может быть, подбросить вооружение, одним словом, на тот случай, если надо будет подкрепление туда… На это срок вам полгода». Он сказал им, что готов потратить на это необходимые средства. Его жесткие слова, предназначенные для венской встречи с президентом Кеннеди, было необходимо подкрепить повышенной боеспособностью.

Микоян возразил, что Хрущев ставит Кеннеди в опасное положение, когда у него не будет иного выбора, как отважиться на военные действия. Микоян высказал предложение сохранить «воздушный мост», чтобы решение по Берлину было более приемлемым для Кеннеди.

Хрущев не согласился с Микояном. Он напомнил товарищам, что происходит в Восточной Германии. Каждую неделю тысячи профессионалов покидают страну. Если проявить слабость, то это вызовет волнение не только у Ульбрихта, но и у союзников по Варшавскому договору, которые «почувствуют в наших действиях несогласованность и неуверенность».

Мало того что Хрущев был готов закрыть воздушный коридор, он, глядя на Микояна, сказал: «Если мы оставим какую-то возможность открытых ворот, то мы покажем свою слабость, а нам надо проявить твердость, и, если надо будет, будем сбивать самолеты… Наша позиция очень сильная, но нам придется, конечно, тут и припугнуть реально. Например, если будут полеты, нам придется сбивать самолеты. Могут ли они пойти на провокацию? Могут. Если не собьем самолет, значит, мы капитулируем».

Заседание президиума закончилось обсуждением того, должен ли Хрущев в соответствии с протоколом обмениваться с Кеннеди в Вене подарками.

Представители министерства иностранных дел предложили преподнести президенту пластинки с записью советской и русской музыки и двенадцать банок черной икры. Среди других подарков был серебряный кофейный сервиз для госпожи Кеннеди. Помощники рассчитывали, что Хрущев одобрит их выбор.

«Подарками можно обмениваться даже перед войной», – сказал Хрущев.

Хайяннис-Порт, Массачусетс

Суббота, 27 мая 1961 года

«Борт номер один» [39] взлетел в ливень с ураганным ветром с базы ВВС Эндрюс и взял курс на Хайяннис-Порт.

Оставалось всего три дня до его встречи с де Голлем в Париже и всего неделя до встречи с Хрущевым в Вене. Его отец украсил президентскую спальню фотографиями чувственных женщин – розыгрыш такого же, как президент, бабника в сорок четвертый день рождения сына.