Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Гилпатрик объявил, что, несмотря на опасения относительно «отставания по ракетам», США располагают более чем достаточным количеством межконтинентальных баллистических ракет, бомбардировщиков и подводных лодок, оснащенных баллистическими ракетами, чтобы нанести сокрушительный удар возмездия, если СССР задумает нанести первый удар. Гилпатрик сообщил, что у США сотни межконтинентальных бомбардировщиков, в том числе порядка шестисот тяжелых бомбардировщиков. Он обнародовал данные по тактическому и стратегическому ядерному оружию.

«Наши силы так развернуты и защищены, что внезапное нападение не сможет в полной мере обезоружить нас», – заявил Гилпатрик. Даже в случае внезапного нападения разрушительная мощь Соединенных Штатов будет намного превышать мощь любого противника, и американский ответный удар будет намного сильнее советского, потому что «американские войска лучше замаскированы, защищены и обладают большей мобильностью».

«Хвастовство Советов и угрозы ракетных ударов против свободного мира – нацеленные в основном на европейских членов НАТО – против неопровержимого факта ядерного превосходства Соединенных Штатов, – сказал Гилпатрик. – Соединенные Штаты не хотят решать споры насильственными методами. Но если вмешательство в наши права и обязательство приведут к серьезному конфликту, Соединенные Штаты не собираются быть побежденными».

Наконец-то Кеннеди заставил Хрущева раскрыть карты.

Дворец съездов, Москва

Воскресенье, 22 октября 1961 года

Когда до Москвы донеслись рекламные выкрики из Хот-Спрингса, Хрущев заволновался, что приближается берлинский конфликт.

Во время перерыва в заседаниях съезда партии, проходившего в Москве, генерал Конев представил Хрущеву доказательства подготовки американцев к войне. Хотя Конев оставался главнокомандующим группой советских войск в Германии, но в Москве он находился как делегат съезда.

Позже Хрущев вспоминал, что Конев сообщил ему точное время – день и час, когда Запад начнет военные действия в Берлине. «Они готовят бульдозеры, чтобы сломать наши пограничные заграждения. За бульдозерами пойдут танки, а за ними двинутся джипы с пехотой». Хрущев решил, что Запад намеренно приурочил эту акцию к работе его октябрьского съезда партии.

Хотя не было никаких причин сомневаться в том, что Хрущеву доложили о несанкционированных танковых маневрах Клея, советский лидер вполне мог возложить вину за выбор времени на своего надоедливого союзника Вальтера Ульбрихта. Расстроенный решением Хрущева отказаться от подписания мирного договора с Восточной Германией, Ульбрихт вновь решил взять дела в Восточном Берлине в свои руки. Однако на сей раз он столкнулся с Америкой, готовой вернуть все назад.

Место действия для первой и последней прямой американо-советской военной конфронтации было готово.

Глава 18. Проба сил у контрольно-пропускного пункта «Чарли»

Я не думаю, что вы послали меня сюда, чтобы я жил изолированно, и я знаю, что не могу как положено исполнять свои обязанности, если считается правильным соблюдать в Берлине чрезвычайную осторожность. Могу добавить, что я прибыл сюда не для того, чтобы добавить вам проблем.

Генерал Люсиус Клей – президенту Кеннеди, 18 октября 1961 года

Мы, естественно, давно решили, что вход в Берлин не относится к жизненно важным интересам, которые бы требовали решительного применения силы для защиты и сохранения позиции. По этой причине согласившись со строительством стены, мы должны честно признаться себе, что тем самым признали факт, что Советы смогли, как они ранее сделали в других местах под своим эффективным контролем, изолировать своих упрямых подданных.

Государственный секретарь Дин Раск – генералу Люсиусу Клею, 26 октября 1961 года

Район Далем, Западный Берлин

Воскресенье, 22 октября 1961 года

Вечер, который привел к переломному моменту этого года, начался невинно.