Берлин - 45

Но кое о чём старый солдат всё же проговорился удивлённой старухе своей…[171] Историку Григорию Киселёву Любовь Ковалёва уже после смерти Алексея Леонтьевича пересказывала то, что слышала от мужа в минуты откровения: «Супруг был разведчиком. В ночь на 30 апреля 1945 года он с товарищами уже шёл по Берлину. Этой же ночью они попали в Рейхстаг. Туда вошли семь человек. В их числе были Абдулхаким Исмаилов и Леонид Горычев[172]. Они не знали, что попали в Рейхстаг. На улице стояла тёмная ночь, Берлин бомбили и обстреливали со всех сторон. Сплошной огонь и грохот. Вошли в здание с тыльной стороны. Начался бой, три часа выбивали оттуда генералов. Едва не погибли…

Муж рассказывал, как в годы войны водрузил несколько знамён в разных городах. Всегда носил с собой полтора метра красного полотна, летом — под гимнастёркой, зимой — под фуфайкой. И на этот раз имел красную материю и искал выход на крышу. Поднялся по винтовой лестнице, а там высоко окошко. Оглянулся, думая, как бы повыше подпрыгнуть, и увидел, что немец ведёт его обезоруженного товарища Михаила Грушина. Прицелился, в общем, сделал своё дело. И оба полезли на купол. Алексею и 20 лет не было. Молодой, ловкий, глазастый. Был левшой, но хорошо стрелял и правой, и левой…

Конечно, это были знаки для наших, ведь разведчики часто ходили на задание ночью, в тыл врага, чтобы очистить дорогу для наступления войск. Алексей и Миша залезли на крышу, чтобы оставить флаг в знак того, что здание уже наше. Муж увидел громоотвод и хорошенько привязал к нему знамя, да и спрыгнул. А зрелище было страшное — сплошной грохот и огонь. Уже брезжил рассвет. Они нашли остальных и вышли из здания…

Когда уже рассвело, во дворе какого-то дома встретил немку. Спросил у неё: «Где Рейхстаг?» Та и показала на купол, где красная тряпка болтается. Разведчики, понятное дело, поспешили назад, а там наши части уже оцепили здание. И никого не пускают внутрь. Обида-то какая! Ковалёв давай бегать вокруг Рейхстага да показывать: вот, мол, мой автограф — мы были здесь. Да толку никакого. Вот тогда и увидел его Халдей, которому было дано задание: сфотографировать того, кто первым поднимется со знаменем на Рейхстаг. Знамя у него было своё: он взял черенок от лопаты, красную скатерть наподобие той, что накрывали столы в президиуме, нарисовал серп и молот, прикрепил полотнище к палке и с таким знаменем вылетел в Берлин. А как увидел моего Ковалёва, как тот мечется у Рейхстага, так попросил его показать, как разведчики заходили в здание. Алексей Леонтьевич согласился и взял с собой двоих своих товарищей — Исмаилова и Горычева…»

А ведь, если задуматься, рассказ не лишён реальной подоплёки: группа младшего сержанта Ковалёва действительно была в Рейхстаге, забрела совершенно случайно, даже не предполагая, что это тот самый Рейхстаг, который вот уже несколько суток безуспешно штурмуют ударные части целой армии, и красный флаг эта группа над зданием водрузила. И — не первой ли…

Если иметь в виду, что 29 апреля разведчики действовали на восточной окраине Тиргартена, с тыла, обходным маневром уничтожая опорные пункты противника и гарнизоны домов, то что им мешало забрести в некое здание, точного названия которого они не знали. Способами незаметного проникновения в расположение противника разведчики владели в совершенстве — это была их повседневная работа. А дальше события развивались сообразно обстоятельствам. Разведгруппа всего лишь следовала этим обстоятельствам: бой в здании; укрепление полотнища на громоотводе; безуспешная попытка войти в Рейхстаг утром, когда уже действовало оцепление, выставленное комполка полковником Ф. М. Зинченко; предложение фотокорреспонденту Е. А. Халдею помочь решить его проблему, а заодно и свою одновременно — проникнуть в здание Рейхстага и сфотографироваться. Фотограф московский, наверняка где-то в газете или журнале пропечатает… Вот и утрут они нос тем, кто ворвался в Рейхстаг после них и после них установил своё Знамя Победы.