Берлин - 45

Впрочем, такова история всей войны. Потому-то и возник в читающем обществе в последние годы интерес к событиям Второй мировой и Великой Отечественной войнам. Историки, исследователи, писатели шагнули глубже в осмысление военной истории, иногда в запретные темы. В книгах публикуются документы, которые долгие годы утаивались под грифом «секретно».

Возвращение из забвения героев штурма Рейхстага — это ведь никакая не сенсация, а всего лишь преображённая тоска по правде. Которая, как известно, рано или поздно занимает то место, которое ей принадлежит изначально.

Разведчика из 82-й стрелковой дивизии Алексея Леонтьевича Ковалёва на штурм Рейхстага командование не посылало. Но он туда всё же попал. С ним и его боевыми товарищами из 8-й гвардейской армии произошла вот какая история.

Как известно, 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова бои закончила в районе Бранденбургских ворот. Там, на Триумфальной арке, и подняла она свои знамёна Победы. Однако разведчикам 83-й отдельной гвардейской разведроты старшему сержанту Абдулхакиму Исмаилову, рядовому Леониду Горячеву и младшему сержанту Алексею Ковалёву однополчане дали поручение — поднять над Рейхстагом и свой стяг как свидетельство того, что и они, чуйковцы, штурмовали «логово» и сделали для Победы ничуть не меньше других. 2 мая, когда войска, вошедшие в Берлин, ликовали, интернациональная знамённая группа 8-й гвардейской армии — кумык, белорус и русский — пришли к Рейхстагу с порученным им знаменем. Здесь их увидел фотокорреспондент ТАСС Евгений Халдей.

Историк и военный реконструктор Григорий Киселёв, тщательно исследовавший эту историю, написал в своей книге-реконструкции: «По сути чуть ли не каждая новая группа, прибывающая на смотрины поверженного здания, прихватывала с собой свой флаг и норовила воткнуть его если не на крыше, то на стене или на колонне у входа. Халдей, с присущей ему сноровкой, действовал не колеблясь. Наткнувшись на нескольких глазеющих бойцов, он достал свой припасённый флаг, и те вызвались помочь забраться на крышу. Надо сказать, взбираться на сам купол, где свято место ещё пустовало, он не рискнул. Рейхстаг ещё дымился, некоторые конструкции купола […] скрипели и готовы были обрушиться. Но неунывающий фотокор ТАСС не стушевался. Найдя удобную точку для съёмки — пьедестал конного рыцаря у юго-восточной башни «Бавария», он выполнил свой фоторепортёрский долг, отсняв в действительности очередную серию постановочных снимков[170]. Флаг удерживал отчаянный сержант Алексей Ковалёв, реально рискуя сорваться с высоты. Это он бесстрашно взобрался на верх 2-метрового скульптурного украшения, торчащего на краю крыши — с её восточной стороны, и, балансируя, уткнул древко халдеевского флага. Помогал ему старший сержант 101-й отдельной механизированной разведроты 82-й гвардейской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого Запорожской стрелковой дивизии Абдулхаким Исмаилов из Дагестана и гвардии рядовой Леонид Петрович Горячев, разведчик 83-й разведроты из той же дивизии».

Сам Е. А. Халдей о своих культовых снимках, о том, как удалось их сделать, когда бои в Берлине уже отгремели и все флаги и флажки на Рейхстаге, Имперской канцелярии, Бранденбургских воротах и других зданиях в центре поверженной твердыни уже были поставлены, рассказывал следующее: «Я влетел в здание утром 2 мая, вытащил флаг. Это увидели солдаты: «Эй, лейтенант, пошли на крышу, там ему место». На крыше дым, гарь, языки пламени. Нашёл композицию, еле пристроился на узенькой ступеньке и отснял «Лейкой» две кассеты. Об опасности не думал. Спустился с крыши, глянул вверх и ужаснулся — мог ведь загреметь. Этот снимок часто именуют «водружением Знамени Победы». Но это не так. Кантария и Егоров водрузили знамя 150-й гвардейской дивизии. Но прав был маршал Баграмян, как-то заметив, что у Победы не может быть одного стяга-символа. Безымянные флаги над Рейхстагом бойцы поднимали за тех, кто не дошёл, кто не дожил. Полотнищ было много. У поверженного Рейхстага обнимались солдаты, доставали фляжки с припасённой водкой. Кто плакал, кто смеялся. Но было у всех, в том числе и у меня, ещё какое-то чувство, трудно даже сказать какое. Казалось, что всё то, к чему мы шли все эти 1418 дней, должно было окончиться чем-то более грандиозным. А здесь стоял чёрный от копоти Рейхстаг, стояла удивительная тишина. На крыше Рейхстага и в проёмах стен алели флаги, красные косынки, куски красной материи. И все — флаги Победы».