Берлин: тайная война по обе стороны границы

Вот и здесь, в деле Коршуновой, фигурирует тот же самый «профессор».

Судя по всему, Коршунова была искренна, раскаиваясь в содеянном. Как теперь принято говорить: сотрудничала с органами следствия.

Дня через два — очередной сюрприз. Коршунова дала показания, что по заданию американцев изучала и выводила в Западный Берлин для знакомства с американцем свою подругу, служащую КЭЧ Берлинского гарнизона, некую Вяткину. Голлин ей тоже подарил шубу. Вяткину я знал лично. Руководитель отдела иногда давал мне хозяйственные поручения, и для их выполнения частенько приходилось заходить в КЭЧ. Бывали случаи, что из КЭЧ от Вяткиной поступали в отдел звонки с жалобами, что некоторые сотрудники нашего отдела не своевременно или не полностью вносят квартплату. Меня, как нейтральное лицо, и направляло начальство для проверки объективности жалоб, а о результатах проверок я докладывал начальнику отдела и по его указанию напоминал о задолженности забывчивым сослуживцам.

В КЭЧ Берлинского гарнизона Вяткина выполняла функции аналогичные функциям паспортистки в системе ЖКО. Она вела картотеку на всех военнослужащих гарнизона, имеющих свою жилплощадь, знала номера служебных телефонов руководителей самостоятельных подразделений, номера их воинских частей. В ее картотеке находился весь офицерский состав спецучреждений (сотрудники ГРУ, разветотделов ГСВГ, разведки Балтийского флота, сотрудники Особого отдела гарнизона и тому подобные). Кроме того, она знала в лицо многих военнослужащих, которые по долгу службы ходили в штатском, и их служебные координаты. Запахло дымом, когда узнали об этих показаниях Коршуновой. Да ведь то, что лежало в сейфе Вяткиной, было бы бесценной информацией для американской разведки.

Меня кратко ознакомили с показаниями Коршуновой, с решением Вяткину немедленно задержать и доставить в Потсдам. Поскольку она меня знает по квартирным делам — мне и действовать. Я вспомнил злополучный карнавал. Ну там хоть нужен был мой немецкий! А здесь, взимание задолженности по квартплате!? Ну, назвался груздем — полезай в кузов.

Идем на задержание вдвоем с капитаном Селезневым. Машину поставили у входа в КЭЧ, входим. Вяткина на месте. Лицо не свежее, как обычно. Встретила как-то напряженно:

— Ну, с чем пришли, что опять нужно?

Я говорю, что в своей последней справке по нашему хозяйству она что-то напутала с состоянием квартплаты, начальник остался недоволен моей информацией, сказал, что я не разобрался.

— Вот, видишь, даже капитана послали, — кивнул на Селезнева, — одним словом, начальник просит забрать у тебя все учетные карточки на наших офицеров, капитан их унесет сам на доклад для разбирательства ваших жалоб, а мне, как видишь, дают отставку.

Вяткина нерешительно собрала карточки на сотрудников Особого отдела, передала их капитану Селезневу. Я направился к выходу, слышу Селезнев обращается к ней:

— Собирайся, пойдем со мной.

Вяткина резко:

— Это еще зачем?!

— Да ты пойми. Я-то ведь ничего по сути ваших дел не знаю, а лейтенант что-то напутал или не понял. Вот ты сама и расскажешь все нашему полковнику, а картотеку я уж сам донесу, не тащить же этот груз женщине.

Вяткина нехотя собралась и, оказавшись между нами, вышла на улицу. Селезнев открывает дверцу машины, предлагает ей сесть. Вяткина опять насторожилась:

— Это что еще за такие нежности? Картотеку неси, а я и сама пешком дойду, тут ведь рядом.

Мой спутник мягко посадил упирающуюся женщину в машину на заднее сидение. Там уже сидел один наш оперработник, я сел рядом, Вяткина оказалась между нами.

Машина тронулась, но пошла на выезд из Карлсхорста, а не внутрь городка. Вяткина встревожено спросила:

— Куда же вы везете меня?

— В Потсдам, в Потсдам, голубушка!

Она как-то обмякла, замолчала. Примерно полдороги ехали молча, и вдруг ее прорвало:

— Я так и думала, так и думала! Два раза забегала к Ане (это Коршунова), а ее все почему-то нет и нет дома…

Ведь говорил же мне Курт: «Ты будь с ними осторожна. Они теперь все с высшим образованием!»

Это было сказано с такой яростью в наш адрес, что физически почувствовалось присутствие противника.

Теперь, читатель, внимание! Мы, работники органов госбезопасности, совсем недавно, до этого разговора с Вяткиной, были ознакомлены с секретным приказом КГБ СССР, где сообщалось о решении комитета впредь принимать на работу в органы лиц только с высшим образованием. Это что же получалось? Не читал ли американский разведчик этот приказ в одно с нами время?!

Мы благополучно доставили Вяткину в Потсдам и сдали на руки следователям.

Хочу завершить неприятные воспоминания, связанные с нашим противостоянием с «фирмой» Курта Голлина. Для сохранения непрерывности воспоминаний по этой теме придется несколько ускорить хронологически изложение дальнейших событий.

Несколько позже, в другом качестве и с позиции уже третьего отдела Управления, мне пришлось опять принимать участие в работе по этому разведоргану американцев.

Помню один очень яркий эпизод, характеризующий его очень дерзкий, агрессивный стиль деятельности, далекий от методов обольщения наивных, падких на лесть женщин.