Берлин: тайная война по обе стороны границы

До этого я с ним не встречался, но у нас оказались общие знакомые по курсам немецкого языка в Штраусберге. Он также владел немецким языком. Не дожидаясь приезда всех приглашенных, мы решили ознакомиться с залом, где будут проходить торжества. Поднялись на второй этаж.

Было интересно, все видели впервые.

В большом банкетном зале стояли громадные столы, уставленные яствами, но не было стульев. В правом углу зала вижу группу знакомых офицеров из Берлинской комендатуры в парадных мундирах, при орденах. Среди них наши союзники по войне — французы и англичане. Все оживленно беседуют, явно уже отведали спиртного. Французы производили необычное для военных, опереточное впечатление. Черные, обтягивающие фигуру мундиры, красные эполеты и… при шпагах! Английские офицеры выглядели скромно. Американцев пока не было видно, они появились буквально за 5 минут до официального открытия банкета.

Играла музыка. Гости из числа представителей немецких властей, штатские группками дружно угощались со стола, беседовали, танцевали. Мы осмотрелись, посетовали, что при фуршете в зале приемов нет стульев. За день оба физически устали, нам хотелось присесть и немного отдохнуть. В поисках условий хотя бы для временного отдыха мы прошли в левое крыло зала и, к своему удивлению, обнаружили небольшое уютное помещение. Там было накрыто примерно 10 столов со стульями. Мы решили, что гости, стоя выпивающие и закусывающие в большом зале, видимо, не знают о существовании этого помещения. Присели за понравившийся нам столик, попробовали закуски, угостились коньяком, оценив его высокое качество, и стали с удовольствием беседовать, поглядывая в большой зал на публику. В наш укромный уголок изредка заходил официант, бросая взор на двух отдыхающих лейтенантов. При этом было заметно, что он часто поглядывал на часы. Мы сидели довольные, расслабленные, так хорошо отдыхали! Вдруг официант подходит к нам и на немецком языке вежливо просит у нас разрешения убрать со стола использованные нами приборы и заново накрыть стол. Он мимоходом заметил, что это место предназначено для президента республики ГДР В. Пика и генерала Федюнинского, проводившего прием, а они уже скоро придут.

Так эти места предусмотрены для президента ГДР и заместителя главкома ГСВГ?! Вот почему здесь стулья и никто, кроме нас, сюда не заходит! Мы быстро ретировались. Зашли в большой зал, встали где-то у стенки, скрывшись за толпой танцующих гостей, и принялись посмеиваться, глядя друг на друга. Чьи закуски и коньяк мы попробовали!

Нужно сказать, что мой спутник был действительно писаный красавец-мужчина, истинный гвардеец петровских времен, такие наверняка нравятся женщинам. Словно в подтверждение моим мыслям к нам подпорхнула молодая приятная женщина и со словами: «Darf ich bitten?» — увела моего спутника в толпу танцующих. Со стороны эта пара смотрелась! Они о чем-то оживленно беседовали.

А дама напрямую спросила его: «Как советские люди относятся к личности премьер-министра ГДР Отто Гротеволя после трагических событий в республике в июне 1953 года?» На что Шацкий, еще не зная, что его пригласила на танец жена Гротеволя, но хорошо понимая политическую значимость своего ответа, уверенно и вполне дипломатично заявил, что в сложной ситуации Гротеволь проявил себя как зрелый руководитель и стойкий сторонник демократии. И тут же был приглашен для личного знакомства с премьер-министром.

После окончания тура вальса вижу, что эта дама тащит неохотно следующего за ней Шацкого к толпе гостей — членов правительства ГДР. Среди толпы выделялась своим ростом фигура премьер-министра Отто Гротеволя. Дама подвела Шацкого к Гротеволю со словами:

— Отто, ты должен пожать руку этому молодому человеку!

Что Гротеволь и сделал. Шацкий, несколько смущенный таким поворотом событий, быстро удалился из окружения членов правительства ГДР, разыскал меня, и мы, не задерживаясь больше в банкетном зале, ушли на первый этаж в служебные помещения. Хватит, ознакомились! Откушали и попробовали коньяка со столика президента и заместителя главкома ГСВГ, поболтали с женой премьер-министра, получили рукопожатие его самого. Не много ли на первый раз?

О содержании милой беседы с женой премьер-министра Отто Гротеволя Шацкому, кстати, пришлось вскоре докладывать начальнику Управления генералу Г. К. Циневу.

В мае 1954 года в культурной жизни города Берлина произошло одно яркое событие. Как-то вернувшись в субботу вечером из очередной командировки по внешней границе Большого Берлина, получаю звонок от приятеля.