Берлинская мишень.. Священная война (ЛП)

  Шестая глава.

   Руки Дитера Клаусвица под черными водительскими перчатками слегка вспотели. Это было понятно, и Клаусвиц знал, что это не страх. Это было ожидание, ожидание правильного выполнения хорошо продуманного плана с огромными вознаграждениями в конце.

   Когда Стефан Конвей закончил свою речь, он отступил с трибуны. Звук равных аплодисментов и насмешек из толпы достиг ушей Клаусвица, но он заглушил их.

   Теперь все его внимание было приковано к верхним ступенькам библиотеки. Трое немцев с женами на руках встали. Выстроившись в линию с расплывчатыми улыбками на лицах, они двинулись к Конвею.

   Женщина в красном платье сидела неподвижно, как и во всех выступлениях, включая выступления мужа.

   "Двигайся, черт тебя побери, двигайся!" - прошипел Клаусвиц, увидев хмурое выражение на лице Конвея.

   Наконец американец отступил, взял жену за локоть и потащил ее за собой. Когда звуки гимна Западной Германии заполнили воздух, частично успокаивая толпу, к ним присоединились коричневый костюм и красное платье.

   F1 была винтовкой с продольно-скользящим затвором. Стрелок отодвинул затвор назад, а затем вперед, вонзив один из смертоносных снарядов в патронник. Он отключил предохранитель за спусковым крючком, а затем погладил сам спусковой крючок указательным пальцем правой руки.

   "Черт черт черт!" - шипел он, пока гимн продолжался и звучал, и они оба оставались закрытыми от его линии огня другими в очереди.

   Теперь первая мысль о страхе пришла в голову Клаусвицу.

   Что, если бы они останутся там до американского гимна? Он никогда не сделает четкого выстрела. И потом, прежде чем спуститься по ступенькам к лимузинам, нужно будет слоняться по сторонам.

   "Черт!" = «Усеянное звездами знамя» наконец прозвучало

   и на лбу Клаусвица выступили бусинки пота.

   Потом это случилось. Конвей сделал шаг вперед, его спина была прямой, широкие плечи расправлены, его суставы почти побелели в том месте, где он сжимал локоть жены.

   У нее не было выбора, кроме как сделать шаг вперед.

   Клаусвиц вдыхал, медленно выдыхал, пока почти не выдохся весь воздух и все его тело не расслабилось.

   Потом нажал курок.

  * * *

   Хорст Винтнер стоял в тридцати футах перед трибуной и немного сбоку от ступенек. Его тело напряглось, когда оно отреагировало на музыку.

   Но его глаза не переставали двигаться. Они постоянно подметали ступеньки и людей на них.

   Винтнер отреагировал первым, когда увидел, что красное платье над левой грудью женщины взорвалось.

   Портативное радио было у его губ, и он взбегал по ступенькам со скоростью, которую могли нести его шестидесятидвухлетние ноги.

   «Перекрыть все улицы на расстоянии до двух от Меринга! Не позволяйте транспортным потокам выезжать с бульвара! Женщина была застрелена!»

   Винтнер увидел все сразу, когда вонзился Стефану Конвею в живот.

   Женщина была уже мертва, ее глаза все еще открыты, она тупо смотрела, пока она спускалась к ступеням.

   Двое его людей бежали к центру лестницы, а остальные стояли, глядя на них, не двигаясь. Никто из них еще не осознавал, что происходит.

   Винтнер и Конвей громоздились по ступенькам. Едва они перестали катиться, как Винтнер, менее чем в футе от плеча Конвея, увидел длинную борозду, появившуюся в бетоне. Он услышал рикошет и увидел, как офицер в форме возле двери библиотеки схватился за правое бедро.

   Винтнер накрыл тело Конвея своим. "Лежать спокойно! Не двигаться!"

   "Моя жена…"

   «Ваша жена мертва. Он все еще стреляет!» Винтнер перекатился на спину и услышал, как Конвей хрюкнул под тяжестью груза.

   Все промелькнуло в голове у ветерана полиции и в его глазах одновременно.

   Широкая аллея у подножия ступеней и бульвар за ней были хаосом. Два конца Меринга и более широкий периметр казались спокойными, если не считать скопления транспорта.

   Каждый делал свое дело.

   Угол был сверху ... женщина не была поднята с ног силой пули ... ее отбросило вниз и назад ... вторая пуля тоже была сверху ... почти прямо в бетон.

   Глаза Винтнера смотрели на крыши офисных зданий и многоэтажных жилых домов через бульвар, даже когда он рявкнул эту информацию в свое радио.

   «Крыши! Не позволяйте никому - мужчине, мальчику, женщине или собаке - покидать территорию!»

   Ответы приходили быстро и яростно.

   "Все выходы из здания обеспечены, сэр!"

   "Меринг обеспечен!"

   "Периметр плотный, сэр!"

   Винтнер опустил рацию. "Брухнер!"

   "Здесь, сэр!"

   Мужчина уже сидел на корточках у плеча Винтнера, его собственное тело дополняло щит над Конвеем, с его служебным револьвером в руке.

   «У двери была униформа».

   «Да, сэр, в бедро. Но он мертв».

   «Боже правый, а в артерию попало?»

   «Нет, сэр, только царапина на ноге сбоку, но он мертв».

   Опытный мозг Винтнера уже собирал это воедино.

   Плоть рана, но убита.

   Пули с наконечником из цианида.

   Профессиональный хит.

  * * *

   Едва Дитер Клаусвиц увидел результат второй пули, как шлем был на его голове и он мчался с другой стороны холма.

   Он преодолел расстояние до бассейна за секунды, и, хотя он бежал на полную катушку, он дышал нормально, когда перешел на шаг.