Берлинская мишень.. Священная война (ЛП)

   Это была внушительная крепость с толстыми стенами и узкими окнами длиной более четырехсот футов. Это было советское посольство.

   Клаусвиц вернулся в «Метрополь».

  * * *

   «Оттуда он вернулся в отель. Он выпил в баре бренди и поднялся в свой номер».

   Полковник Волатой Баленков кивнул с бесстрастным широким лицом, когда он слушал доклад молодого лейтенанта о передвижениях американца Дэвида Кляйна.

   «Паспорт у консьержа в« Метрополе »?

   «Да, герр полковник. Эксперты это выяснили».

   "Аутентичный?"

   «Прекрасный, герр полковник».

   "Черт!" Полковник хлопнул рукой по столу и встал. В окно он смотрел на Фридрихштрассе на Метрополь.

   «Какой беспорядок, - подумал он. Стоит ли делать ставку на то, что Оскар Хесслинг сказал правду?

   Его пальцы рассеянно пробежались по ленточкам над левым нагрудным карманом серой туники. Медали были впечатляющими. Герой Советского Союза, красно-желтого ордена Ленина, ордена Красного Знамени, бордового и розового за взятие Берлина.

   Список продолжался и продолжался, и любой, кто мог их прочитать, увидел бы, что Волатой Баленков сделал выдающуюся военную карьеру.

   Но для Москвы это ничего не значило бы, если бы он арестовал американского бизнесмена и ему не было ничего предъявить, кроме обвинения в том, что он западногерманский преступник.

   "Что бы вы сделали, лейтенант?"

   Лицо лейтенанта Штази резко поднялось от бумаг в его руках. Это не было похоже на русского, не говоря уже о русском полковнике, спрашивать мнение лейтенанта из Восточной Германии.

   «Основываясь на том факте, что герр Хесслинг никогда не давал нам неверной информации, я бы задержал его для допроса, даже если ничего другого нет». Баленков вздохнул и вернулся к своему столу. «Вы правы, лейтенант. Проблема в том, что… с мертвым герром Оскаром Хесслингом мы не знаем, за что нам арестовать Кляйна или что с ним делать, если он Клаусвиц».

   Это было правдой лишь отчасти. Подозрительный и быстрый ум Баленкова весь день собирал возможности по кусочкам. Последние два часа он просматривал файлы, которые предоставил их информатор в полиции Западной Германии.

   Тот же информатор рассказал им о дневных хаотических событиях на Западе, и менее чем за пятнадцать минут до этого он позвонил, узнав о сердечном приступе Хесслинга.

   Теперь Баленков снова поднял дело Клаусвица. Его взгляд скользнул вниз по ней и, как это было много раз за последний час, сразу обратился к достижениям человека до того, как он стал преступником.

   Он был стрелком, знатоком стрелковой части биатлона. Если Дэвид Кляйн действительно был Дитером Клаусвицем, они вполне могли бы заполучить бомбу, человека, который пытался убить американца. Стефана Конвея.

   Мыслительные процессы Баленкова уже пошли еще дальше. Если Оскар Хесслинг знал об этом, он, вероятно, это и подстроил. Кроме того, если он предал своего стрелка, у него на уме было что-то гораздо более далеко идущее - и гораздо более прибыльное.

   Проблема была в том, что это было, черт возьми?

   "Доказательства были помещены в гостиничный номер?"

   «Да, герр полковник».

   Баленков потер глаза, пока они не стали водянистыми, а затем взглянул на молодого человека.

   «Арестуйте его».

  * * *

   Инспектор полиции Клаус Реймер был человеком, который уважал приказы и власть. Когда от Хорста Винтнера и его начальника пришло сообщение, что они должны ответить на все вопросы Ника Картера и сотрудничать с ним, Реймер не стал сомневаться в этом.

   «Несомненно, герр Картер… естественные причины, сердечный приступ».

   «Но царапины…»

   «Сделано женщиной и, вероятно, незадолго до своей смерти», - ответил Реймер.

   «Это согласуется с историей итальянца».

   "Да."

   «А если бы была женщина и борьба, - сказал Картер, - это могло бы вызвать сердечный приступ?»

   «Возможно».

   «Я хотел бы поговорить с итальянцем».

   «Он там, в гостиной».

   Картер вошел в дверь, кивнул молодому офицеру, который немедленно ушел, и повернулся к Антонио Монтанно.

   Ему было около двадцати, высокий, широкоплечий, с черными вьющимися волосами и точеной красивой внешностью, которую итальянские скульпторы прославляли на протяжении веков.

   «Я хотел бы услышать вашу историю», - сказал Картер, закуривая сигарету.

   «Я уже говорил это десять раз».

   «Скажи это мне еще раз».

   Монтанно вздохнул и снова начал бормотать.

   «Герр Хесслинг позвонил в "Золотой Телец". Он хотел, чтобы я зашел к нему».

   "Почему?"

   «Встретить женщину».

   "Какая женщина?"

   «Я не знаю. Он не сказал».

   "Почему?"

   Молодой человек пожал плечами, его лицо покраснело. «Кто знает? Я пришел, позвонил в звонок. Нет ответа. Я вернулся к Тельцу и позвонил. Нет ответа. Это очень необычно для герра Хесслинга. Я забеспокоился. Я вернулся, перелез через забор, влез в одно из окон и нашел его. Я испугался - поэтому не позвонил в полицию до сегодняшнего вечера ».

   Картер погасил сигарету. «Я так не думаю. Я думаю, что ты очень красив. Я думаю, что Хесслинг послал за тобой, потому что хотел гомосексуального романа. Я думаю, ты ему отказал. Ты ссорился с ним. Ты поцарапал ему лицо, и у него случился сердечный приступ и он умер. Это не совсем убийство, но я думаю, что полиция могла бы сделать из этого случай непредумышленного убийства ".